У Мариши тем временем получилось сначала одну ногу перенести за забор, а затем, перенеся корпус, вторую. Когда она встала одной ногой на будку и почувствовала под собой твердую опору, вздохнула с облегчением.
— Все впорядке? — обеспокоенно спросил парень, сделав шаг назад и разглядывая Савельеву, которая, благодаря будке, возвышалась над оградой.
— Угу, — несколько смущенно ответила она. — Благодаря тебе. Крепко держал, так что страшно не было, — мягко улыбнулась девушка и снова смутилась. Наверное, даже слегка покраснела, вот только темно было, так что Сережа этого не заметил.
Вообще, все время, пока он держал ее в своих объятиях, ее не покидало странное чувство уюта, комфорта, удобства. Словно так и должно быть. Что это совершенно естественно и нормально. Сердце забилось быстро, и волнение разлилось по телу. Ее на миг бросило в жар. Что это вообще было-то?!
— Марина? — позвал ее Сережа, с теплой усмешкой разглядывая задумавшуюся девушку.
— Что? — с сильно и быстро забившимся сердцем спросила она, с непонятным даже ей самой ожиданием глядя на парня.
— Ты уже успела к этой будке примерзнуть? — развеселился он. — Почему застыла?
— Нет, — несколько разочарованно ответила она, понимая, что выставила себя в глупом свете. Что вообще на нее нашло? Чего она от него ждала? Что хотела услышать? С ума сошла что ли?!
— Задумалась просто, — с улыбкой добавила она. — Спасибо, что пришел на помощь. Не знаю, что бы делала, если бы тебя не оказалось рядом, — честно сказала Мариша, подойдя ближе и заглянув за забор. — Тебя уже такси заждалось. Спокойно ночи, — пожелала она и развернулась, чтобы уйти.
— Хочу убедиться, что окно открыто, и ты попадешь в комнату, — не спешил уходить Ясинский, смешливо глядя на девушку. — Шагай, — кивнул ей он, оставаясь на месте и с ожиданием глядя на замершую Маринку. Сердце снова пропустило удар. Почему он так странно на нее влияет?
Девушка в ответ хмыкнула, стараясь тем самым скрыть смущение, но послушно спустилась на землю и направилась к дому. Двигалась тихо и осторожно. Мало ли что. Спустя пару минут она подошла к своему окну, осторожно толкнула створку, развернулась и помахала парню, мол, все впорядке. Сережа уже и сам это понял, поэтому помахал рукой в ответ, краем глаза отмечая, что девушка быстро шмыгнула в комнату и стала закрывать окно. Со спокойной душой он направился к такси, сел в машину и уехал. Вот тебе еще одно небольшое ночное приключение. Сходили, называется, в клуб потанцевать. То Влад с Линой сегодня ни с того ни с всего решили дать себе шанс стать счастливыми, то Илья свои кандебоберы показывал, в этот вечер даже превзойдя самого себя, а теперь еще он сам тут с Маринкой играл в игру под названием «как не попасться хозяйке дома, в котором живешь». Воистину сегодня вообще ночь богата на события! Сережа усмехнулся, невольно вспоминая их с Савельевой небольшое приключение. Он еще никогда не помогал девушке посреди ночи попасть домой. Забавно!
Часть 24
***
Последующие дни были не менее богаты на события. Вот только они не были такими веселыми, интересными и радужными. Зачетная неделя многим потрепала нервы, первокурсникам, конечно же, в первую очередь. Сказывалась их неопытность. Для ребят все было в новинку, поэтому мандраж царил в каждой аудитории. Для Влада зачетная неделя не была нагрузкой, ибо большинство зачетов он получил автоматом. Поэтому парень готовился к экзаменам и заодно морально настраивал Лину на сдачу зачетов. В конце концов, психология тоже очень важна. Если тебя изнутри ужасно колбасит и трясет, то ты и свое имя забудешь, что уж говорить о самом предмете. У парня хорошо получалось настраивать девушку на нужный лад. Благодаря его поддержке Лина гораздо спокойней относилась к зачетам и шла туда, уверенная в себе и в своих знаниях. Впрочем, трудолюбивую и умную девушку никто из преподавателей не загружал. Все довольствовались краткими ответами и отпускали восвояси. Единственный мандраж, который никак не отпускал Лину и с которым даже Влад не мог ей помочь – день рождения Димы. Азарина страшно волновалась по этому поводу. Она боялась, что Камышев, пользуясь своим положением именинника, попросит о чем-то, и она не сможет отказать. А если Дима попросит его поцеловать? Что она будет делать? Нет, конечно, он настаивать не станет. Димка очень хороший и порядочный. Но он неравнодушен к ней, и если попросит о такой малости, как ему отказать? Это ведь день рождения, его праздник. Разве можно будет его огорчить? Лина бы не смогла этого сделать, ведь парень всегда очень трепетно к ней относился. Ее губы просто не смогут произнести слово «нет». После поцелуя с Владом, они практически не разговаривали. А если и общались, то лишь по поводу учебы. Лина очень волновалась из-за зачетов, и Вишневский всячески ее поддерживал: успокаивал, подбадривал, смешил, рассказывая нелепые ситуации из своей студенческой жизни или жизней его однокурсников. Времени поговорить серьезно об их отношениях не было, а так как они не расставили приоритеты, каждый из них мог делать все, что угодно. В конце концов, никто никому ничего не обещал. Ну, подумаешь поцеловались! От этого Лине было больно. Влад, как она успела заметить, пользовался популярностью у девушек: как у однокурсниц, так и студенток с других курсов. Не раз она замечала, как девицы бросали на него заинтересованные взгляды, а то и вовсе бесстыдно пялились. Кто-то подходил и заводил разговор, находя хоть малейший повод и ненавязчиво пытаясь его куда-нибудь пригласить. Лину это ужасно бесило. Ее просто снедала ревность, но поделать она ничего не могла. Какие у нее права на Влада? Они друзья, а это не повод препятствовать свиданиям. На счастье девушки, молодой человек никуда и ни с кем не ходил. Только иногда с друзьями куда-нибудь выбирался, а так его основное время поглощала учеба. Лариса Владимировна по этому поводу очень переживала, что сын слишком погрузился в знания и не ходит никуда развлекаться. Да и девушку никак не найдет, а ведь сейчас студенческая пора. Как раз самое время! Андрей тоже бурчал по этому поводу, но Влад всех поставил в полный игнор. У него была цель, и он уверенными шагами к ней продвигался, не обращая ни на кого внимания. С одной стороны Лина радовалась его уединению и обособленности, а с другой получалось, что и она сама попала за этот барьер, которым он огородил себя. Владислав был воплощением тайны: о чем он думал, что чувствовал, по поводу чего переживал, какие цели он хотел достичь – все было покрыто обсидиановой вуалью, поглощающей любой, даже самый шустрый луч солнца.