— Рехнулись?! — ахнул Вова, который даже в страшном сне не мог представить, чтобы Дима и Влад подрались, да еще и разрывая свою крепкую дружбу. — Что на вас нашло? Затмение?! — переводил он недоуменный взгляд с одного друга на другого.
— Любовь на нас нашла, — не отрывая взгляда от своего теперь уже врага, который приложил тыльную сторону ладони к губе, чтобы остановить кровь, сказал Дима.
Влад немного поморщился. Боль была пульсирующая и ноющая одновременно. Но сильнее болела душа. Друга терять не хотелось.
— Какая еще любовь? — впал в прострацию обалдевший Вовка, переводя ошалелый взгляд с одного друга на другого. — Вы че, ориентацию поменяли?
— С дуба рухнул?! — волком уставился на него Камышев, вперив пронзительный взгляд в растерянного однокурсника. — Девушку мы не поделили, а точнее он у меня ее отбил! — злобно зыркнул Димка на Влада, который стоял, чуть пошатываясь, но твердо глядел в глаза своего друга. Он не собирался разрывать дружеские узы, связывающие их. Это глупо.
Сергей, поддерживающий Вишневского, чтобы тот не упал, внимательно оглядел его с ног до головы, а затем перевел строгий взгляд на Диму, который не сводил глаз с соперника. Он все еще не отвел душу и жаждал крови. Влад это понимал, поэтому, чуть поморщившись от боли, он осторожно отодвинул от себя Ясинского. Ну, попытался, потому что друг ни за что не желал отходить от него, словно защищая от несанкционированного вторжения врага, точнее Димы, в личное пространство Владислава.
— Сергей, отойди, — попросил его парень, понимая, что молча сдвинуть друга ему не удастся. Тот был подобен скале. — Мы с Димой еще не закончили.
— Закончили, — упрямо замотал головой Сережа, не желая допускать нового рукоприкладства. Влада он бы ни за что не дал в обиду. Даже другому своему другу. — Хватит с вас.
— Серега, отойди, — хмуро глядя на своих друзей, сказал Дима. — Не встревай в наши разборки. Ты не знаешь многого.
— Я ВСЕ знаю, — своим тоном и взглядом Сергей дал понять, что знает секрет.
— И ты все равно поддерживаешь его? — на несколько секунд растерялся Камышев. Он-то думал, что Влад закрылся в своей раковине и скрывает ото всех свою подлую, лживую и трусливую натуру. А он, оказывается, с Сергеем все-таки поделился. А тот поддержал. — Ты на его стороне? — удивленно посмотрел на Ясинского оторопевший Дима. — Считаешь, что Влад тогда поступил правильно? И сейчас тоже?
— И тогда он поступил правильно, — кивнул Сережа, стараясь сохранять спокойно-уверенный взгляд и тон в голосе. — Правда, несколько грубовато, — все-таки сделал поправку он. — Надо было все-таки действовать более мягко. И сейчас тоже Влад не сделал ничего плохого. У вас с ним были равные шансы завоевать ее сердце. Если она не ответила тебе, Дима, взаимностью, это не вина Влада. Сердцу не прикажешь, — Ясинский старался говорить не грубо. Он хотел быть справедливым и донести до Камышева, что каждый имеет право выбора. Лина свой сделала. Разве она виновата, что не смогла полюбить Диму?
— Не прикажешь, — кивнул Дима, легко соглашаясь. — Но дело не в ней, а во Владе, — тыкнул он пальцев в парня, который смотрел на него прямо, ничего не стыдясь. — Ты, — злобно глянул на него Камышев. — Ты обещал мне тогда, еще перед ее приездом, что между вами ничего не будет. Что ты не встанешь между нами!
— И он держал свое слово! — на полутон повысил свой голос Сережа, твердо глядя на Диму. — У тебя была куча времени и возможностей завоевать ее! Кто виноват, что ты ходил вокруг да около? — Ясинский с долей обвинения посмотрел на Димку. Тот не сразу нашелся, что сказать.
— Я не хотел навязываться, — спустя минуту выдал он, хмуро глядя на Сергея. — Мне казалось, что если я буду действовать активно, то напугаю ее.
— Прости, но дело как раз в том, что ты ей важен только как друг, — Сережа решил полностью переключить внимание Димы на себя. С Влада на сегодня хватит. Да и вообще какой смысл вести переговоры, когда и так все ясно, как день? Лина любит Влада и всегда любила. Не смотря на отказ, даже спустя годы, она все равно сохранила в своем сердце любовь и преданность одному человеку. Вишневский тоже любил лишь ее. Да, он общался с девушками, но все это было мимолетно и несерьезно. Но он парень! Ему можно простить мелкие короткие интрижки. Да и не Диме судить Влада. Говорит, что любит Лину, а сам тоже в девушками шашни водил. Не святой, однако! Что же касается Иры, то она сама прилипла к Владу, как банный лист. Он сразу сказал ей, что любит другую. Ирке было все равно. Сережа знал, что на какое-то время Вишневский подумал, что Ира – его спасение от любви к Лине, и даже попытался полюбить ее. Но быстро понял, что занимается самообманом и отказался от этой мысли. В конце концов Ира решила уехать, наконец сообразив, что Влада ей не завоевать. Они расстались, если, включив сильное воображение, можно было назвать их общение романом. — Ты и сам это понимаешь, поэтому и боялся действовать активно, — продолжал рубить правду-матку Ясинский. — Но отказаться от девушки не мог, вот и лелеял надежду, что возьмешь ее своей ненавязчивостью и заботой. Однако все равно ничего не вышло, и теперь ты вымещаешь свою обиду на Влада, хоть и понимаешь, что с самого начала уже проиграл, — припечатал Сережа и строго посмотрел на Камышева, словно адвокат на истца в суде, который предъявил его подопечному несправедливое обвинение.