— Влад, любимый! Прости меня, я опоздала, — Лина очнулась, будто вырвалась из кошмара, и увидела, что к ее возлюбленному подбежала девушка. Не слишком высокая, темноволосая, кудрявая и очень женственная. Пухлые губы, округлые формы, миловидное лицо, стройные ноги – девушка была хороша собой. Ее глаза светились от счастья, когда она глядела на Влада, а он слегка приобнял ее за плечи одной рукой и мягко коснулся губами виска.
— Привет, милая, — одарил он ее теплым взглядом и ласково провел по ее щеке ладонью.
Она подарила ему ответную очень светлую улыбку и положила голову ему на грудь. Затем вопросительно посмотрела на молчаливую Лину, застывшую, заледеневшую, почти окаменевшую. В ее глазах тускло и безжизненно сияли мертвые звезды, а губы стали белее льда в Антарктиде.
— Я пойду, простите, — Лина сама не знала, услышала ли она шелест своих губ или просто ее подсознание ей помогало. На деревянных, совершенно негнущихся ногах она, словно под гипнозом, развернулась и медленно двинулась к выходу из сквера. Девушка не видела с какой болью в глазах смотрел на нее парень. Как он неосознанно сделал шаг в ее сторону, порываясь догнать, остановить, обнять и начать целовать заплаканные глаза и дрожащие губы, но, пересилив себя, он остановился. Когда Лина скрылась за стеной магазина, силы будто покинули его. Влад тяжело опустился на корточки, словно держащая его опора исчезла, и уткнулся головой в колени.
— Ты в порядке? — спросила его девушка, с беспокойством глядя на молодого человека. Глаза ее смотрели тревожно. Влад был ее другом, и она не могла не сочувствовать ему в такой ситуации.
— Да, Ксюш, — хрипло проговорил он, не поднимая лица. — Не переживай, — голос его был глухим из-за положения головы.
— Выглядишь паршиво,— покачала головой она, действительно очень волнуясь. Она была в курсе ситуации и подыграла Владу по его просьбе, хоть и не нравилась ей эта идея.
— Ты мне уже очень помогла. Спасибо, — ответил ей парень, все-таки поднимая лицо с колен, но глядя не на девушку, а на небо, что щедро сыпало снегом. Лоб, щеки и подбородок тут же облепило снежинками, которые таяли, превращаясь в воду, неприятно холодили кожу. Да еще и ветер поднялся, поднимая и завихряя снежную пыль и бросая в парня, будто снаряды, словно желая отомстить ему за его жестокость.
— Да не за что, — поморщилась Ксюша, плотнее кутаясь в свое пальто, ибо стало совсем холодно. — Что-то мне от такой помощи не радостно. Скорее ощущение, что я совершила преступление, — облизала замерзшие губы она.
— Ты не представляешь, как мне плохо, — пустым взглядом посмотрел вдаль Вишневский. — Чувствую себя живодером, побившим маленького беззащитного котенка, — нервно кусая губы, проговорил парень и, почувствовав озноб, обнял себя руками. — Ты видела ее глаза? — повернул он голову к подруге и вопросительно посмотрел на нее. — Этот полный боли и бессилия взгляд теперь будет сниться мне.
— Влад, — Ксюша подошла ближе и положила ладони на его плечи. Молчаливая поддержка, ибо слов не было. Что вообще можно сказать? Иногда лучше просто посидеть рядом, своим присутствием давая понять, что ты сопереживаешь, и этого более, чем достаточно. Вишневскому именно это сейчас и было нужно.
А Лина бежала прочь из сквера, словно спасаясь от хищного зверя, желающего разорвать ее сердце на мелкие клочья. Оно и так было ранено и сильно кровоточило.
— Я люблю тебя, — прошелестел ветер голосом Влада, но он не донес до рыдающей, подавленной девушки заветные слова признания. Он пронесся над ее головой и поднялся выше облаков, глядя сверху вниз на парня в сквере и на девушку, обнимающую ствол дерева, будто оно могло ее защитить. Ветер грустил вместе с ними. Он совершенно не любил драмы.