— Если что-то понадобится, заходи.
Когда Лиэнн радушно помахала нам на прощание и захлопнула дверь, я заметила в ней еще три замка.
— Спроси ее насчет остальных ключей. А вообще местечко потрясающее.
— С «потрясающим» ты преувеличила, — засмеялась она, — но на первое время сойдет. Потом найду что-нибудь более высокого уровня… Во всех смыслах этого слова.
— Не забывай, мои двери всегда для тебя открыты. Если тут не понравится…
— Спасибо, дорогая. — Одри взяла меня под руку и потащила в сторону спальни. Хватка у нее была сильная — занятия пилатесом не прошли зря. — Давай помоги мне решить, куда поставить кровать.
Спальня оказалась еще более светлой, чем гостиная. В таких домах боковые стены общие на два дома, так что обычно окна выходят только на улицу и на задний двор. Однако в спальне Одри было целых два окна: одно, маленькое и узкое, со стороны двора и еще одно, побольше, сбоку.
— Оно выходит в переулок, — недовольно заметила я.
Одри лишь пожала плечами.
— Да, я еще снаружи заметила. Но это совсем крохотная улочка. Вряд ли здесь всю ночь будут ездить машины.
— Меня не машины волнуют, — пробормотала я и выглянула наружу, прижавшись лицом к стеклу. — Вроде бы с обеих сторон ограждение, но надо как можно скорее повесить шторы, а то…
Бах!
Мы с Одри подскочили от звука резко распахнувшейся двери и, переглянувшись, вышли в гостиную. На пороге стоял ее мерзкий сосед, по-прежнему вертя в руках банку энергетика.
— Стучаться не учили? — Одри возмущенно уставилась на него.
Тот смотрел на нее не моргая.
— Бабушка просила передать, что мусорные контейнеры за домом.
— Спасибо. В следующий раз стучись.
Райан лишь повел костлявым плечом.
— Кстати, спроси у бабашки, почему она дала мне всего один ключ.
— Так есть только один ключ.
— Но во входной двери три замка.
Едва сдерживая смех, он повторил:
— Есть только один ключ.
Глава 5
Одри
Я никогда не жила одна. Из родительского дома в пригороде переехала в общежитие Университета штата Огайо, а оттуда в Нью-Йорк, где отдельное жилье трудно себе позволить, даже если захочется. Первых нью-йоркских соседей я нашла по объявлению — парочка специалистов по рекламе искала третьего жильца в унылую тесную квартирку в Верхнем Ист-Сайде. Когда Иззи тоже надумала переехать в Нью-Йорк, я с радостью сбежала от них (и от вечно пустого холодильника). Вместе с подругой мы сняли однокомнатную квартиру в Чайна-тауне и разделили пространство, развесив простыни. Меня это, кстати, вовсе не смущало; напротив, мысль о том, что подруга спит совсем рядом, успокаивала. Я немного расстроилась, когда мы переехали в Ист-Виллидж в квартиру с двумя спальнями, хотя ни за что не призналась бы в этом Иззи.
Пока грузчики заносили коробки в мою новую гостиную, я забеспокоилась, что совершила ошибку и стоило принять предложение Кэт. Я не создана для жизни в одиночестве. Тишина меня убивает. Я вспомнила бабушку Ванду, которая перестала выключать телевизор после смерти деда. Мама ругалась, мол, она только расходует электричество, а я ее понимала. Без сериалов и ток-шоу, без этих голосов, которые составляли ей компанию, бабушка Ванда сошла бы с ума.
После отъезда грузчиков я сходила в супермаркет за самым необходимым: дешевым вином, замороженной индийской едой и моими любимыми крекерами в форме зверюшек (Ник, мой бывший, вечно шутил по этому поводу: «Разве можно считаться вегетарианкой, если ты ешь такие крекеры?»). Вернувшись из магазина, я рухнула на кровать — другой мебели у меня пока не было — и сделала несколько глотков вина прямо из бутылки, не найдя сил на поиски коробки с посудой.
Я пролистала ленту Инстаграма, лайкнув чудесные снимки природы и собачек, а также фотографии круглощеких детишек моей сестры Мэгги с перепачканными едой лицами. Потом увидела пост Иззи. Снимок ужина на двоих, сделанный сверху: две тарелки с овощным салатом и ломтиками стейка с кровью, два бокала темно-красного вина и ломтики французского багета на деревянной разделочной доске. Знакомые тарелки — одна синяя, другая зеленая. Мы с Иззи вместе выбрали их на блошином рынке в Бруклине, и подруга настояла на том, чтобы заплатить за покупку, а потом, когда я хотела забрать одну из них, заявила, что они не мои. Я показала ее снимку средний палец и продолжила листать ленту: снова фотки собак, дорогущие туфли, претендующий на художественность снимок коктейля из бурбона, сделанный моей подругой Ханной. Эх, бедняжка так ничему и не научилась. Она уже четыре года ведет блог «Ханна в городе», но не сумела его раскрутить. Почти все ее фотографии были однотипны: плохо поставленные кадры, неудачное освещение, никакого внимания к деталям. Я всегда уходила от ответа, если она предлагала написать гостевой пост для моего старого блога или просила «одолжить» на день мой аккаунт в Инстаграме.