Она странно посмотрела на Уолша, споткнувшись на последнем слове и Кэрол отметила виноватое выражение ее лица. Но если она — его жена, Андреа Харрисон, это имя навек отпечаталось в ее мозгу, то кто тогда та хрупкая блондинка, сорвавшая Слай вполне удачную сделку с похитителями?
— Конечно, — с энтузиазмом отозвалась Кэрол, — выбирайте столик, я все принесу. Я Кэрол, хозяйка кондитерской.
— А я Андреа, у вас тут очень мило. Мишонн рекомендовала, — блондинка с восхищением огляделась, — мне нравится.
— Спасибо, — снова улыбнулась Кэрол, — вы, стало быть, знаете нашу грозную леди с мечом?
Итак, все же Андреа. Значит все то, что произошло… было не случайно? И это не был ее прокол, а был хитрый расчет неизвестной, прикидывающейся журналисткой? Это, конечно же, удачная мысль, но не меняет того факта, что Иезекииль страдает, не имея возможности отыскать мальчика, а чета Уолш волшебным образом появилась в Кадуэлле через несколько месяцев после ее приезда.
— Мы вместе учились, — ответила Андреа, — но про меч я слышу впервые.
— Она занимается историческим фехтованием с местными подростками. У них что-то вроде рыцарского ордена. Тамплиеры, в общем, — хмыкнула Кэрол, ловко ставя перед парочкой две чашки, небольшой чайник с чаем, куда она бросила свежую мяту и блюдо маленьких шоколадных печений.
— Очень вкусно, Кэрол, — Шейн схватил сразу два, сунув в рот и зажмурившись.
— Наша Кэрол — волшебница, — хитро подмигнул Хершел, — ее сладости всегда так действуют на людей.
— А вы, Андреа? Не хотите попробовать? — спросила Кэрол, подливая Дейлу шоколад, а Хершелу — травяной чай.
— Я не знаю, смогу ли, — честно призналась Андреа, — я… неважно себя чувствую. Так то только чай.
— Могу приготовить вам что-то пресное, — предложила Кэрол, внимательно изучая измученное лицо женщины и бисеринки пота, выступившие на ее лбу, — лепешки неплохо помогают, когда тошнит.
— Откуда вы узнали? — Андреа невесело усмехнулась. — Нет, не отвечайте. На моем лице все написано, да?
— Что-то вроде того, — медленно произнесла Кэрол, — я точно знаю, что вам подойдет прямо сейчас. А так — вы больше всего на свете любите клубничные пирожные.
— Вот это да! — Шейн присвистнул.
— Это что-то… вроде дара, — внезапно смутилась Кэрол.
Она не каждому говорила об этом, но почти безошибочно угадывала любимое лакомство и напиток. Вот Уолш, она еще при первой встрече поняла, обожает крепкий огненный кофе и все шоколадное. Мишонн без ума от хрустящих ореховых хлебцев с солью и молочного улуна, ну, а Хершел, как и его дочери, любит все природное и натуральное, так что травяной чай и морковный торт с тертым сыром — это для Гринов. Иезекииль предпочитает миндальные пирожные и чай с лимоном, а Дэрил… Дэрила она не сумела разгадать. Ничего, еще попробует.
— Знаете, Кэрол, я внезапно захотела лепешек, — тихо проговорила Андреа, — я даже чувствую их вкус на языке.
— Я мигом, — Кэрол ушла на кухню, жалея о своем порыве. Вот зачем она так разоткровенничалась! Шейн смотрит на нее пристально, исподлобья и жадно вслушивается в ее голос. Хочет узнать и не может. Она изменилась, она больше не Кэрол Пелетье. Но и не Слай. Она… это просто она. И ее теперешнее счастье дорого стоит, чтобы она позволила кому-то его разрушить без боя.
Переворачивая на тонкой сковороде прозрачные лепешки, она думала о том, как сказать Иезекиилю про Генри. Вполне возможно, Андреа Уолш что-то знает. И она расскажет об этом рано или поздно. Как и то, зачем они с мужем сюда явились. Мишонн была ее подругой. Что ж. Кэрол тоже может ей быть, не так ли?
***
Дэрил думал о ней каждую минуту. Нет, секунду. И это сводило его с ума. Вспоминая изящный, чуть насмешливый профиль, длинную шею, к которой хотелось прижаться губами и талию, которую он мечтал сжать в своих ладонях, он просто не находил себе места.
Кэрол. Наваждение. Или Слай? Но если это она, то как сказать Рику? Он же всю душу из нее вынет, требуя сказать, что с его дочерью, а она… она не заслуживает такого. Он прекрасно понимал, что Рик держится на адреналине и надежде. И отчаянии. Эта погоня, эта цель вдохнула в него силы, дала стимул двигаться дальше. Но если все это сказка, мираж? Доун слишком хорошо это понимала, поэтому и кривила губы, морщила лоб, но сдерживалась, не говоря ядовитых слов, так и вертящихся на кончике языка. Ради Карла. Ради самого Рика. Дэрил думал, что она в него влюблена, иначе к чему ей столько лет быть рядом с сенатором и терпеть все это? Он ясно видел, как ей грустно и одиноко. И как цепляется за нее пацан, хоть и знает, что она не мать ему.
Словно в ответ на его мысли раздался стук в дверь и на пороге возникла Доун.
— Какие планы, Диксон? — вместо приветствия осведомилась она. — Подходить к каждой женщине и спрашивать, не Слай ли она?
— Я что, на дурака похож? — огрызнулся он.
— Ты похож на человека, у которого нет плана! — звонко произнесла девушка. — А у меня есть!
— Да ну! — Дэрил приподнял брови. — Я весь внимание.
Доун прошлась по комнате, привычными рассеянными жестами поправляя подушку на кресле, одергивая кончик покрывала и намереваясь аккуратно сложить его брошенную рубашку, но он не дал, поспешно схватив ее и затолкав в спортивную сумку с вещами, которые так и не разобрал. Они тут ненадолго. У Мэрла почти нет времени…
— Ты скажешь или так и будешь мельтешить? — не скрывая раздражения, пробубнил он, нащупывая в кармане зажигалку и сигареты.
— Я познакомилась с одним человеком, — медленно выговорила Доун, наконец присев, — он… кажется хорошим. Я намереваюсь с ним встретиться и узнать про возвращение ребенка. Ну и про Слай само собой. Он может что-то знать…
— А может и не знать. Или не сказать, — отрезал Дэрил.
— У тебя есть идея лучше? — изогнула бровь Доун. — Бегать по городу и кричать пожар?
Дэрил встал и, не говоря ни слова, вышел на улицу. Курить хотелось страшно.
— Не за что! — крикнула ему в спину Лернер.
А ведь девчонка права. Какого-то крутого плана у него не было, только интуиция. И нюх охотника, выслеживающего добычу. Слай близко, он знал. Она одна из двух тысяч жителей городка Кадуэлл — крохотной точки на карте штата Джорджия. И он ее отыщет. Чего бы это ему не стоило. Мэрл должен жить, его брат не заслуживает электрический стул. Или как они так сейчас казнят. Он вытащит его.
Дэрил щелчком отбросил окурок и решительно двинулся вверх по улице. Она говорила что-то про кафе. Нужно его найти, вряд ли их здесь десяток. От мысли, что он вот-вот увидит ее, Кэрол, кровь побежала быстрее. Дойдя до бледно-желтого двухэтажного домика, он увидел вывеску «Софи». Из затейливой стеклянной двери вышли мужчина и женщина. Звякнул колокольчик. А потом на пороге возникла Кэрол. Как прекрасное видение в чем-то синем. Или фиолетовом. Неважно. Дэрил впился в нее глазами, не стесняясь, а она улыбнулась и поманила его рукой.
— Решил все же выпить кофе? Заходи, у меня есть булочки.
Он пошел за ней, как на веревочке, пожирая глазами изящную спину в вырезе платья, щиколотки, завитки волос на затылке — все, до чего мог дотянуться его взгляд. Кэрол, немного подумав, налила что-то в чашку и поставила перед ним вместе с голубым блюдцем, на котором лежало что-то красивое.
— Попробуй, — улыбаясь, сказала она.
========== Глава 14. Завоюй меня, если сумеешь ==========
Доун проснулась рано утром, по привычке, но утомленный долгой прогулкой Карл сладко спал, уткнувшись лицом в подушку и завернувшись в кокон из одеяла. Потянувшись, она с неохотой встала, думая о горячем душе и чашке кофе. Может быть, сходить в то самое кафе Кэрол, куда она так настойчиво ее звала вчера?
Воспоминания о вчерашнем вечере нахлынули волной, неожиданно заставив ее замереть, с дурацкой улыбкой на губах и мгновенно загоревшимися щеками.
Какой же он невероятно красивый. От одного взгляда становится так тепло, будто выпила горячий кофе с тремя ложками сахара и сливками. Да он сам как кофе со сливками — кожа, глаза, горячие ладони на ее талии. О, ей не стоило тащить его танцевать, сердце билось часто-часто, а в голове не осталось ни одной связной мысли. Иезекииль, правда, тоже молчал, то ли погруженный в свои мысли, то ли так же зачарованный, как и она? Доун не знала, да наверное, и не стоило. Она не готова к разочарованию. Не сейчас, когда он притянул ее к себе почти вплотную, так, что она ощущала его тепло, но недостаточно близко, чтобы почувствовать его тело. Она хотела еще продлить удовольствие от того, как уверенно его руки держат ее, как он медленно кружит ее в танце, а она наслаждается терпким ароматом его одеколона с примесью кедра и, кажется, чего-то цитрусового. Но голос Бет замер на последней, мягкой и трепещущей ноте и все остановились, громко выражая свое восхищение талантом певицы и хлопая в ладоши изо всех сил. Из отпустил ее, повернувшись лицом к сцене и прокричал что-то одобрительное. Бет зарделась и засияла, склоняя голову, как и вставшие музыканты.