Слай появился из ниоткуда и исчез ровно так же, никто не знал, как он выглядит, и он это или она. Он был кем-то вроде благородного преступника — к нему обращались отчаявшиеся добиться справедливости законным путем люди. Как в случае с похищением Генри. Андреа так яростно хотела добиться своей цели, что доверилась этому человеку. И хоть Эми точно знала, что Слай был не виноват в том, что мальчик так и не вернулся к родителям, она не подозревала, что именно это сломает ее сестру. И толкнет ее мужа в объятия другой. Если бы она только знала!
Она вспомнила последний разговор с человеком, который все это придумал.
— Я не хотела, чтобы все так вышло! Ты говорила, что все будет в порядке! А теперь посмотри, что получилось, ребенок словно сквозь землю провалился, Андреа в депрессии, а если хоть одна живая душа узнает о том, что мы сделали, нас посадят в тюрьму!
— Обо всем узнают только если ты откроешь рот, а ты этого делать не будешь, не правда ли, Эми? Ты же не хочешь, чтобы сестра тебя возненавидела? — вкрадчиво сказала Роуан.
Она желала занять место Андреа в газете, а Эми хотела, чтобы сестра наконец остепенилась, вспомнила о муже и подарила ему детей, чтобы они снова стали той счастливой и любящей семьей. И как удачно подвернулось это расследование, которое могло принести Андреа оглушительную славу, а вместо этого поставило крест на ее карьере. Только вот ее это не толкнуло в сторону Шейна, а скорее наоборот. Андреа зациклилась на своей неудаче и больше ни о чем не желала думать. Роуан стала главным редактором, Шейн увлекся другой, а вот она, Эми, с тех пор каждый день жила с осознанием приближающейся катастрофы.
— Нет, Роуан. Я буду молчать, — пообещала Эми.
========== Глава 3. Тайна, которую лучше не знать ==========
— Проклятие! — воскликнула Лори и обреченно уставилась в зеркало. Ее изменившуюся фигуру уже невозможно было скрыть. Любимые платья перестали налезать, тошнота по утрам совершенно надоела, к тому же Рик со своей заботой, горделивой улыбкой и нежными прикосновениями к ее животу вызывал нарастающее чувство вины. Она была абсолютно уверена, что отцом ее ребенка является Шейн Уолш.
Она безуспешно пыталась выбросить из памяти ту жаркую летнюю ночь. Фейерверки. Зеленая трава. Мороженое. Вино. И бесконечные обжигающие поцелуи, влажная одежда и торопливый безумный секс на заднем сидении его машины.
— Боже, Лори, как же хорошо, — простонал Шейн, а затем выдохнул, — черт, извини.
И вот его «извини» теперь росло в ней, вызывая сожаление, неудобство и панику. Она понятия не имела, как ей теперь выпутаться из собственной лжи. И Рик, его искренняя радость, его поддержка вызывали ощущение захлопнувшейся ловушки.
— Вы готовы, миссис Граймс? — раздался за дверью веселый голос помощницы.
— Нет! — рявкнула Лори. — Мне ни одно платье не налезает, Доун!
— Я могу войти? — помолчав, спросила девушка.
— Заходи уже, — Лори рывком распахнула дверь и с ненавистью уставилась на собственное отражение в зеркале.
Доун тихо вошла в комнату, сдерживая колкий комментарий, так и вертевшийся на языке. Лори всегда была несдержанной, но в последние месяцы от нее страдали все. Карл опять начал засыпать с мягкой игрушкой, сенатор задерживался на работе допоздна, а вся желчь и яд выливались на нее. Доун знала, что терпеть не стоит, но идти ей было некуда. Отец умер, матери она не знала, денег хватило только на курсы секретаря. Оказавшись в общественной приемной Рика Граймса в поисках работы, она узнала, что его жене требуется помощница и сразу же согласилась. Спустя два года она поняла, что Лори Граймс способна превратить в ад жизнь любого, кто оказывался с ней рядом. И стала ее любимой девочкой для битья.
— Ну вот ты только посмотри! — раздраженно дернув язычок молнии на облегающем синем платье, Лори добилась только того, что тонкая ткань треснула.
— Позвольте мне, — тихо сказала Доун и помогла снять испорченный наряд. — Персиковое не такое узкое, может быть, наденете его?
— Не хочу этот мерзкий цвет, — скорчила гримасу Лори, — я жутко растолстела, светлое только подчеркнет мой живот.
— Вы беременны, мэм, это и так все узнают, рано или поздно, — пожала плечами Доун, выуживая из шкафа платье кофейного оттенка, — как насчет него?
— Давай, — Лори дернула платье, — застегни.
Доун расправила складки и аккуратно застегнула крошечные пуговки на спине хозяйки.
— Оно очень хорошо сидит и вам не будет неудобно, к тому же не сдавит живот, вам это сейчас ни к чему, — сказала девушка.
Лори горько рассмеялась.
— Мне ни к чему этот ребенок! Вот что!
— Не говорите так, миссис Граймс, — мягко проговорила Доун, не понимая, почему лицо Лори вдруг исказилось такой ненавистью.
Торопливо наложив румяна на слишком бледные щеки и поправив прическу, Лори скомандовала:
— Подай сумочку. Да не эту, дурочка, коричневую. Как я выгляжу?
— Вы очень красивы, миссис Граймс, — сообщила Доун, вздохнув.
Когда Лори спустилась по лестнице и стук ее убийственно высоких каблуков затих, девушка тихо прошла в детскую. Там горел ночник, отбрасывая на стены странные тени, а мальчик, казавшийся совсем маленьким для своих десяти лет, лежал свернувшись в клубочек и горько плакал, прижимая к себе плюшевую обезьянку.
— Карл, солнышко, что такое? — Доун присела на край кровати и приобняла ребенка, который продолжал всхлипывать. — Расскажи мне в чем дело, вот увидишь, я придумаю, как все исправить. Я же волшебница, ты знаешь? У меня даже есть специальные волшебные леденцы!
— Правда? — мальчик слабо улыбнулся. — А какие леденцы?
— Твои любимые, вишневые, — Доун жестом фокусницы извлекла из кармана пиджака две блестящие конфетки и протянула одну ребенку. Вторую она положила на тумбочку у кровати.
— Почему мама опять забыла пожелать мне спокойной ночи? — жалобно спросил Карл и его нижняя губа задрожала. — Папа приходил, у него новый галстук. Цвет как мятное мороженое. Мне понравился!
— Малыш, ты же знаешь, что мама плохо себя чувствует, — осторожно начала Доун, чувствуя, как знакомая злость на Лори Граймс поднимается в глубине груди.
— Это из-за моего братика? — спросил мальчик. — Я могу с ним побыть, чтобы мама отдохнула!
— Он еще не родился, Карл, но скоро маме станет лучше. Она просила меня побыть с тобой, пока ты не заснешь. Хорошо? — предложила Доун.
Естественно, Лори Граймс и в голову не пришло зайти к сыну. У него же была няня и Доун на подхвате. Матери вовсе не обязательно было думать о том, что мальчик чувствует себя брошенным.
«Что же с ней все-таки происходит?» — подумала девушка.
Хозяйка была совсем не похожа на счастливую будущую мать.
***
Андреа скорчила гримасу, глядя на себя в зеркало и показала язык своему отражению. Она выглядела на редкость ужасно. Никакой косметикой это не скроешь. Под глазами залегли темно-лиловые тени, от уголков губ разбежались предательские морщинки, а в целом она выглядела, как… как алкоголичка. Неужели она так много пила в последнее время? Она не помнила. Кажется, пора что-то с этим делать.
— Милая, ты еще не готова? Гости уже собираются, — в комнату впорхнула Эми, безукоризненно красивая и свежая в бледно-желтом платье, с забранными в узел волосами.
— Я, наверное, пропущу ужин, — протянула Андреа.
— Что? Нет, ни в коем случае! Шейн очень расстроится! — воскликнула Эми.
— У него есть ты, — чуть более резко, чем собиралась, проговорила Андреа, отворачиваясь от зеркала.