Когда Андреа вышла, он поднялся ей навстречу.
— Я пойду с тобой, — безапелляционно заявил Дэрил.
Она, кажется, совсем не удивилась, ответив:
— Хорошо. Гарет вместе с матерью живут на западной стороне города. Идем. Я сказала, что собираюсь писать книгу о жителях города, так что отец Габриэль более, чем охотно дал мне их адрес.
— Эй, слушай, Кэрол думает, что это бред, но мне кажется, что Джудит у твоего приятеля, Блейка. Они типа ее усыновили, но знали ли о том, что это она, непонятно, — сказал Дэрил.
Андреа изумленно посмотрела на него.
— Откуда ты знаешь?
— Я не знаю, но уверен, что прав. Можем выяснить, только нужно анализ этот, как его…
— ДНК? — подсказала Андреа, качая головой. — На него нужно согласие родителей. Филипп выставит тебя вон, только услышав об этом.
— Придется не спрашивать его, — пожал плечами Дэрил.
Идя по улице вместе со странным приятелем Кэрол, она взвешивала его слова и понимала, что в чем-то он прав. Поставить точку в истории с Джудит, поговорить с Риком и решить с Шейном, как им быть дальше, было бы очень кстати. Только как они будут делить ребенка, если это все же она? Ей не очень бы хотелось, чтобы муж забрал Джудит себе, хотя по закону, у него были все права на это. Но придется судиться с Риком, Блейком и его женой, а ей и так пришлось нелегко, год ее жизни был украден вместе с Меган. Девочка знает только одну мать — Лилли, а с Риком и Шейном матери у нее не будет. При всем том, через что она прошла, быть матерью ребенка Лори Граймс и собственного мужа, Андреа была не готова. Она вообще пока не понимала, как ей дальше жить. Остаться здесь, в Кадуэлле или вернуться в Вашингтон? Или в Атланту? Самое главное, что ей нужно было знать, кто они с Шейном друг другу. И смогут ли они остаться мужем и женой. По его поведению Андреа понимала, что вряд ли. И это причиняло немалую боль.
— Кажется, пришли, — Дэрил внимательно осмотрел не самый новый дом. На крыльце валялись газеты недельной давности, а цветы на веранде давным-давно засохли, видимо, некому было их поливать.
— Странно. Отец Габриэль говорил, что они живут здесь давно, но судя по дому, он заброшен.
Андреа поднялась по покосившимся ступенькам крыльца и громко постучала. Из глубины дома не раздалось ни звука.
— Дай-ка я.
Дэрил решительно постучал и, не услышав ответа, дернул дверь, которая неожиданно мягко открылась. Переглянувшись с Андреа и жестом велев ей ждать, он, крадучись, прошел внутрь.
========== Глава 33. Покайся ибо ты согрешила ==========
Кэрол поймала себя на том, что напевает, разрезая на кухне кафе кексы и смазывая их маслом. Неожиданно ей захотелось приготовить что-то особенное, что-то новое. И тут же она вспомнила Дэрила, а ее руки сами собой достали корзинку спелых, сладких персиков. Помешивая сахарный сироп, она думала о том, какими сладкими кажутся его поцелуи. Добавляя имбирь — как покалывает кожу после его прикосновений. А когда она опустила в получившийся состав очищенные персики, сразу вспомнила, как ее переполняла нега, когда он был в ней.
За работой время пролетело незаметно, Кэрол очнулась, когда за окном уже сгустились сумерки, почти все разошлись, только Хершел допивал свой чай, а Дейл отправлял в рот последний кусочек нежного орехового пралине.
— Уже пора закрываться, — с сожалением произнесла Кэрол. Ей не терпелось поскорее увидеть Дэрила и дать ему попробовать то волшебство, что она сотворила. Лишь бы мороженое не растаяло, пока она донесет флоат до дома. Ей раньше не приходило в голову, что это могут быть персики. До сегодняшнего дня.
«Я поставлю перед ним десерт, и пусть только попробует не признать, что это его любимое!» — радостно подумала Кэрол, убирая со столиков пустую посуду.
— Доброй ночи, милая, — Дейл улыбнулся ей на прощание.
— Ты просто сияешь, Дэрил — молодец, — с одобрением произнес Хершел.
Рассмеявшись, Кэрол взяла поднос с чашками и блюдцами и отнесла его на кухню. Скорчив гримасу, принялась за мытье. Жаль, что Бетти сегодня не пришла помогать, но у нее был экзамен, она предупредила неделю назад. За плеском воды и звоном стекла она не сразу поняла, что уже не одна.
— Отец Габриэль? — удивилась она, вздрагивая и оборачиваясь на звук его голоса.
— Прости, что напугал, Кэрол, — мягко извинился священник, — дверь была не заперта.
Она раздвинула губы в улыбке, но холодок страха скользнул по позвоночнику, и Кэрол пожалела, что старички ушли, а Бет нет. И что она убедила Дэрила, что ей ничего не угрожает, а домой она вернется до темноты. Судорожно пытаясь вспомнить, где ее телефон, она спросила:
— Вы что-то хотели? Увы, булочки с тмином закончились, осталась только коробочка засахаренного миндаля, но я помню, что вы не любите орехи…
— Я не за десертом пришел, — печально сказал отец Стоукс, — но пойми меня правильно, я ничего не знал. Не подозревал, пока не стало слишком поздно, а теперь… теперь я заложник обстоятельств, и если не сделаю то, что мне велели, пострадают ни в чем не повинные люди. Ты — добрая женщина, Кэрол, и, конечно, не захочешь такого.
— Какого — такого? — хрипло спросила она. Айфон остался в сумочке, дотянуться до которой она точно не успеет. Особенно, когда прямо в лицо ей смотрит гладкое черное дуло пистолета.
— Просто идем со мной, — велел Габриэль, — я не причиню тебе вреда, но если поднимешь шум, то я выстрелю. И убью тебя. Мне бы очень этого не хотелось, ты мне всегда нравилась. И твоя выпечка тоже.
— Тогда зачем вы это делаете? — Кэрол сглотнула, покорно последовав к выходу.
— Я должен, — печально отозвался священник, — если бы я только знал! Но что толку корить себя сейчас, когда все уже свершилось…
— Что именно? — Кэрол бросила последний взгляд на персиковый флоат. Мороженое уже чуть подтаяло. Жаль, что она не догадалась поставить его в холодильник, и Дэрил никогда его не попробует, а новый… новый она уже не приготовит.
Габриэль усадил ее в машину и сковал руки наручниками, надежно пристегнув Кэрол к дверце машины изнутри. Заведя мотор, он аккуратно вырулил на дорогу.
— Они не оставят тебя в живых, так что я, наверное, расскажу. Как будто я на исповеди, какая ирония! — Стоукс покачал головой, погрузившись в воспоминания.
Они ехали вдоль реки на север, поняла Кэрол. К старым докам, где раньше были рыбацкие домики, сейчас же от силы парочка местных держали там лодки и выходили на них за рыбой раз в месяц. Ее там никто не найдет, с неожиданной ясностью поняла она. Если этот псих собирается запереть ее там, то в лучшем случае ее тело найдет мистер Робертсон, и то, если соберется вывести на середину реки свою потрепанную лодочку под названием «русалка» до весны. А если же Габриэль намеревается ее утопить, то труп всплывет в низовьях реки, это добрых тридцать километров. Никто ее не опознает. К тому времени рыбы сожрут ее лицо. Непрошеные слезы подступили к глазам, грозя хлынуть вниз, но Кэрол упрямо стиснула зубы. Слай бы не стала рыдать. Ни за что. Она бы зубами прогрызла себе дорогу к спасению, а значит, стоит усыпить бдительность ее похитителя и выслушать то, что он несет уже десять минут.
— Его мать всегда была такой милой и доброй женщиной, настоящая христианка. Но… жить во грехе с мужчиной, как я потом понял, чужим мужем… Неудивительно, что Гарет вырос не совсем уравновешенным…
— Кто такой Гарет? — медленно проговорила Кэрол, перебивая отца Габриэля.
— Разве ты не знала? Мэри была уверена, что ты все знаешь, поэтому и испортила тормоза в машине Эда, чтобы убить его. Чтобы он никому, кроме тебя, не достался, — ответил священник.
Кэрол подумала, что ослышалась.
— Эд? Мой муж, вы его имеете в виду?
— Конечно. Гарет — его сын. Мэри не должна была поддаваться искушению, я ее предупреждал, но она была так молода и влюблена!
— Я не… какие еще тормоза? Эд был порядочно пьян, когда забрал мою дочь и попытался с ней сбежать! — воскликнула Кэрол. Внутри все сжималось, едва она вспоминала свою малышку… такую крошечную в деревянном гробике. Детские гробики заставляли ее прикусывать губы до крови, лишь бы не заорать во весь голос.