Поверь, я считаю дни.
— Ты думаешь, я этого не знаю? — говорю я сквозь зубы, поворачиваясь к нему лицом. — Уверен, что знаю получше, чем некоторые. Просто держитесь подальше, кроме игры, и у нас не будет проблем.
— Конечно, ведь у нас так хорошо получается, — бормочет Ривер, качая головой, прежде чем провести рукой по волосам. — Я никогда не напрашивался стать твоим врагом. Мне и не нужно было. Ты сам все сделал.
Ривер не ошибается. Это все мои собственные действия, и я это знаю.
Именно я не могу совладать с собой и разобраться с собственным прошлым. Он ни в чем не виноват, и я, черт возьми, это знаю.
Но, хоть убей, ничего не могу поделать.
— Ну, возможно, всё было бы нормально, если бы сегодня ты не раздевал меня глазами перед товарищами по команде. Господи Боже! Я же говорил, что Эллиот намекнул, будто мы трахаемся, и поэтому ты отдаешь мне предпочтение на поле. А ты опять сделал то же самое. Но дело не в этом. Мы оба знаем, что наша химия на поле только из-за той долбаной телепатической хрени, вот и всё!
Я облизываю губы и отвожу взгляд, делая рваный вздох и желая забрать свои последние слова.
Ривер хмурится:
— Так ты тоже это чувствуешь?
Чтоб меня.
Поморщившись, я рявкаю в ответ:
— Без разницы. Просто оставь меня в покое. Ты играешь в свою игру, а я — в свою.
— Это еще не конец, Рейн. Что бы между нами ни происходило, это только начало. И мы оба это знаем.
К сожалению, ты прав.
— Мне казалось, я уже просил тебя не называть меня так, мать свою…
Ривер пожимает плечами с притворной невинностью.
— Ой. Должно быть, забыл, — говорит он так, словно я поверю.
Я смотрю на него, и во мне вспыхивает презрение.
— Ленни, тебе не понравится моя плохая сторона.
Предупреждение, потому что так оно и есть, звучит смертельно, словно пистолет, нацеленный и готовый выстрелить, если Ривер сделает хоть один неверный шаг.
И я, не колеблясь, его убью.
Ривер прикусывает губу и ухмыляется. Его ямочки дразнят меня.
— А что, если я скажу, что меня интересует только вид сзади?
Да, Боже, ты мой.
Я бросаюсь на Ривера в то же мгновение, прижимая к стене своим предплечьем поперек горла. Ощущая под рукой его Адамово яблоко, я давлю сильнее, улыбаясь маленькому вздоху, который срывается с губ Леннокса.
Похоже, единственный способ заставить мудака заткнуться — не давать ему дышать.
Проткнуть булавкой. Войти в раздел настроек и «выключить» Ривера Леннокса.
Но… судя по озорству, пляшущему в его глазах, я снова облажался.
Ривер жаждал знать, на какие кнопки давить, и где они находились. Как же сильно он, должно быть, старался меня разозлить, в попытке вызвать реакцию.
Леннокс искал слабость, щель в моей броне, которая была непробиваемой в течение многих лет.
И теперь он ее нашел.
Да твою ж мать!
Мои ноздри раздуваются, пока я впиваюсь в него взглядом, замечая зеленые крапинки внутри голубой радужки, которые можно заметить только вблизи.
Я изо всех сил стараюсь их не замечать.
— Услышь меня, Ривер, потому что я скажу всего лишь раз. Ничего не будет. Мы не станем играть в ту маленькую игру, которую ты затеял.
Слова звучат с такой яростью и враждебностью, что любой бы принял их за чистую монету. Нормальный человек повернулся бы и сбежал прежде, чем я успел бы причинить ему боль.
Но только не Ривер. Как бы мне ни хотелось, он меня не боится.
Потому что в глубине души... мы оба знаем, что мои слова, все до единого — ложь.
Глава шестая
Ривер
К черту понедельники.
Серьезно, к черту их и тех, кто их придумал, потому что это, бесспорно, худший день недели.
Вдобавок ко всему, к черту тех, кто решил придумать лекции в семь тридцать утра. Может, я и ранняя пташка, но это не значит, что в такой час я работоспособен.
Прикрывая дверь в лекционный зал так тихо, как только могу, потому что опоздал на пятнадцать минут, я поворачиваюсь, чтобы найти свободное место, и нахожу его в конце класса в проходе.
Идеально. Слава Богу, что я левша. Никому не нужны эти места.
Опустившись в кресло, я достаю блокнот и ручку из рюкзака, прежде чем убрать тот в сторону.
Честно говоря, мне грех жаловаться. Я должен быть благодарен тренеру Скотту за то, что тот потянул за ниточки, и мне удалось попасть в эту группу, хотя она была забита до отказа, потому что посещать лекции в прежней не получалось. Ее время просто не вписывалось в график тренировок, учитывая, что те проходят дважды в день.
И хотя связи не обеспечили мне стартовой позиции на поле, в данных обстоятельствах я с удовольствием ими воспользуюсь.
Открыв блокнот, я уже собираюсь начать делать заметки, но замираю, ощущая… его.
Как? Не могу объяснить. Просто знаю, что это Киран. Точно так же, как знаю, что он поймает любой мяч, который я ему брошу.
Это инстинкт. Вторая кожа. Другая половинка целого.
— Да ты издеваешься, — справа от меня раздается низкий голос.
Я поднимаю взгляд на Грейди и вижу, что он одет в черные спортивные штаны и футболку с длинным рукавом, на которой спереди изображен футбольный клуб «Колорадо». Темные волосы скрыты под золотисто-черной кепкой, одетой задом наперед.
А когда смотрю в глаза Кирана, то даже не удивляюсь кипящей в них ярости. Особенно после нашего «разговора» на прошлой неделе в коридоре перед тренажерным залом. Если его вообще можно так назвать.
Прикусив губу, я изо всех сил сдерживаю смех, потому что, серьёзно, Вселенная? Что я такого сделал тебе в это прекрасное утро понедельника, раз вместо лопаты ты решила выдать мне ложку, чтобы я смог похоронить себя в гребаной яме, которую копаю, когда дело доходит до этого парня.
Поворачиваясь к Кирану, я наклоняю голову и отвечаю веселым тоном, слишком громким для мертвой тишины лекционного зала, пока наш профессор просматривает свои конспекты.
— И тебе доброе утро, Грейди. Странно тебя здесь видеть, — говорю я ему с фальшивой улыбкой, за что получаю свирепый взгляд и «потише» от девушки перед собой.
Бросив на нее взгляд, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Кирана, и вижу, что тот пристально изучает меня из-под густых черных ресниц — таких длинных, что они почти задевают его кожу, когда парень моргает.
— Это было прекрасное утро, пока ты не появился в моем классе, — шипит он, его голос намного ниже моего. — Что ты вообще здесь забыл? Это не твоя группа.
— Теперь моя, — отвечаю я, откидываясь на спинку кресла и откладывая ручку в сторону. — Меня определили в эту группу сегодня.
— Потрясающе, — вздыхает Грейди, потирая висок указательным и средним пальцами. — Что ж, похоже, ты не знал, что я нахожусь в этой группе. В следующий раз просто убедись, что сидишь в противоположной от меня стороне, ладушки?
Я усмехаюсь, скрещивая руки на груди, готовый к тому, что этот разговор наверняка станет захватывающим.
— Ты серьезно думаешь, что имеешь надо мной какую-то власть, раз считаешь, что вправе говорить, где мне сидеть? Чувак, у тебя совсем крыша поехала?
— Я просто хочу, чтобы ты оставил меня в покое, — рычит Киран, повышая голос настолько, чтобы на нас обратили внимание несколько человек. Но его жаркого взгляда достаточно, чтобы их любопытство угасло, прежде чем он снова обращает на меня внимание. — Так что, похоже, это мне нужно спросить, на месте ли твоя крыша, раз до тебя не доходит.