Раздается щелчок, и мгновение спустя из-за двери доносится звук льющейся воды. Натянув спортивные штаны, я вешаю костюм на одну из предоставленных вешалок и плюхаюсь на кровать, переключая каналы, в попытке найти какой-нибудь фильм.
При обычных обстоятельствах я бы попытался заснуть. Сегодняшняя игра была тяжелой, и мое тело уже ощущает ее последствия. Но оставаться в комнате с одним из немногих людей, которых я презираю, и на самом деле лечь спать? Ни за какие коврижки.
Леннокс наверняка побреет мне голову или сунет мою руку в теплую воду, в надежде, что я обмочусь во сне. Когда речь заходит о Ривере Ленноксе, по неволе научишься спать с открытыми глазами.
Ну, или в нашем случае, не спать вовсе.
Так безопаснее... По многим причинам. В любом случае, мне не нужно, чтобы у него появился на меня компромат, а он определенно его получит, если узнает, что мучает меня во сне.
По крайней мере, в отеле есть Netflix, так что я решаю остановиться на «Молчании ягнят». Тот еще вынос мозга.
Черт, возможно, я даже устрою марафон фильмов про Ганнибала Лектора. Было бы забавно не давать Риверу спать. Ему ведь наверняка требуется хорошенько отдохнуть.
Мне нравится эта идея, и я начинаю прокручивать ленту до первого фильма франшизы «Красный Дракон»». Но как только собираюсь нажать на кнопку воспроизведения, до меня доносится низкий звук.
Предположив, что это телевизор или какие-то помехи у соседей, я нажимаю на пульт, но через пару минут снова слышу мычание, которое почти наверняка доносится из ванной, где Ривер торчит уже минут десять, если не больше.
Какого хрена он там делает?
Встав на колени, я прижимаюсь ухом к стене, отделяющей ванную от остальной части номера, ожидая услышать звук снова…
Но ничего не происходит.
Странно. Должно быть, все же телевизор.
Откинувшись на спинку кровати, я продолжаю смотреть фильм... только для того, чтобы услышать звук снова. И на этот раз, клянусь Богом, он точно исходит из ванной.
Да быть не может.
Спрыгивая с кровати, я похожу ближе. Щель под дверью пропускает пар, а значит, наверняка удастся что-то услышать.
Я стою так с добрую минуту, и ни черта. Но как только поднимаю руку, чтобы постучать в дверь, готовый сказать Риверу, чтобы тот завязывал с сеансом самолюбования, то звук раздается снова.
На этот раз за мычанием следует низкий, гортанный стон. Ёбушки, он серьезно дрочит в ванной, хотя я нахожусь прямо за стенкой?
Во мне закипает гнев, но я не делаю ни малейшего движения, чтобы отойти от двери, отделяющей меня от мокрого, обнаженного Ривера.
Мокрого обнаженного Ривера, который гладит свой член. Он стоит весь в мыле, прислоняясь рукой к стенке душа. Вода льется по его мускулистой спине и плечам, ручейки текут вниз по телу и — мать твою, да что со мной не так?
Я изо всех сил стараюсь стряхнуть этот мысленный образ, но он прочно укоренился в моем сознании. Словно нескончаемая блядская фантазия, изображающая проклятие всего моего существования. А саундтреком ей служат тяжелое дыхание и стоны, проскальзывающие через разделяющую нас дверь.
Я упираюсь рукой в стену и крепко зажмуриваю глаза. Разум борется сам с собой, пытаясь заглушить кинематограф, который прокручивается в моих мыслях.
Я не гей. Я натуральней, чем творог.
Но то, что сейчас происходит в моем сознании?.. Черт, это все, что угодно, только не размышления натурала.
Битва, разыгравшаяся в моей голове, подходит к концу, когда дверь внезапно распахивается, являя взору мокрого, раскрасневшегося Ривера... в одних только шортах, низко сидящих на бедрах. Без нижнего белья.
Ну и, конечно же, мои глупые, глупые глаза путешествуют дальше на юг, замечая очертания его члена, до сих пор не «остывшего» от дрочки кулаком.
Я сглатываю.
Чтоб меня.
Ривер тормозит, прежде чем практически в меня врезаться, потому что я стою прямо у него на пути.
— Ого, если тебе так срочно нужно было попасть в ванную, мог бы и постучаться, а не стоять снаружи, как псих.
Я отрываюсь от восьми идеально очерченных кубиков, чтобы встретиться с его вопросительным взглядом, и отступаю назад, скрещивая руки на груди.
— А ты бы реально поторопился, если бы я это сделал? Или торчал бы там еще лет сто?
Ривер пожимает плечами, прислоняясь к дверному косяку:
— Тебе действительно нужно было туда попасть или это какая-то гипотетическая игра?
Я выгибаю бровь.
— А какая разница?
— Самая что ни на есть большая, — настаивает он. — Гипотетически, я бы, конечно, поторопился. Но при реальных обстоятельствах… — Леннокс замолкает и проводит большим пальцем по своей нижней губе, окидывая меня взглядом.
Гаденыш.
Я уже почти готов порвать его задницу — выражаясь фигурально, конечно же — когда замечаю, что его взгляд крепко впивается в мой пах.
— Нужна помощь? — На лице Ривера расползается дьявольская ухмылка, когда он кивает на мою промежность, отчего мне хочется вырубить его на хрен.
Но затем я скольжу взглядом вниз, замечая палатку в своих спортивных штанах, и теперь мне уже хочется ударить по лицу себя.
Воздух стремительно покидает мои легкие.
Вот чёёёёрт.
Мысленно ругая свой член за то, что он предатель похуже Иуды, я бросаю на Ривера свирепый взгляд:
— Отвали, я не сплю с чуваками.
Тот лишь смеется и качает головой. Стоит отдать парню должное — он держится молодцом, что само по себе подвиг. Большинство людей обычно съеживаются, услышав мои насмешки и колкости, но Ривер почему-то выше этого.
К моему огромному сожалению.
Мое желание сгибать его до тех пор, пока он не сломается пополам, стало чем-то вроде навязчивой идеи после вечера в Три Дельта, и с тех пор каждая наша встреча заканчивается обоюдными оскорблениями.
Ривер проскальзывает мимо меня и плюхается на кровать, оставляя меня, как идиота, стоять в дверях ванной.
— Я серьезно, — настаивает он, закидывая руки за голову и выгибая бровь.
Отчаянно пытаясь не пялиться на его обнаженную грудь или на то, как шорты подчеркивают косые мышцы, даже лежа, я закатываю глаза и издаю раздраженный вздох:
— Как и я, осел.
— Серьёзно, Рейн. Если хочешь, чтобы кто-то о тебе позаботился, я без проблем помогу. — Ривер пожимает плечами, удерживая меня в заложниках своим аквамариновым взглядом. — Рот есть рот, и не важно, чей он — парня или девушки. Ты не станешь геем только из-за того, что позволил отсосать себе парню.
Я напрягаюсь от его слов. Не потому, что Ривер только что предложил мне отсосать. Нет, всё дело в том, как он заметил мою неуверенность, читая меня, словно детскую книжку.
Позволить чуваку отсосать — определенно, высший балл по гей-шкале. А я ни хрена не гей.
— Я же сказал, — говорю я сквозь зубы, — что не трахаюсь с парнями. Если мне позарез надо будет кончить, заскочу в бар на углу или займусь собой в душе, как, например, ты только что.
Ой-ей.
Неправильный ответ.
Брови Ривера взлетают до линии волос. Он расплывается в улыбке, и на щеках снова появляются ямочки.
— Так вот что тебя так взволновало, Грейди. Тебя возбудили мои стоны, пока я трахал свой кулак?
— Едва ли, — рычу я, мои костяшки практически хрустят.
— А с этого угла кажется, что еще как, — парирует он, возвращая взгляд к моему паху, который все еще похож на Эверест.
Предатель.
Как раз в тот момент, когда я собираюсь огрызнуться, в моем кармане вибрирует телефон. И как трус, когда дело доходит до конфронтации с Ривером, я благодарю свою счастливую звезду за то, что она меня спасла.