Взгляд тренера покидает Кирана, устремляясь ко мне, и мое сердце замирает. Потому что по его взгляду уже все ясно. Единственное, чего я боюсь услышать от человека, которого боготворил почти всю свою жизнь, — это слова разочарования.
— А ты, — вздыхает тренер, пронзая меня разочарованным взглядом. — Я знаю тебя с детства. Растил вместе с собственным сыном. Ты для меня как сын во всех отношениях. И я точно знаю, что никогда тебя такому не учил. То, как ты вел себя на поле — это не тот квотербек и человек, которого я знаю. — Тренер Скотт снова замолкает, потирая лицо рукой. — Разочарование даже не то слово, которым можно описать мои чувства.
И вот оно. Боже!
Мое сердце болит, и, если честно, я бы предпочел, чтобы он накричал на меня, даже вышвырнул из команды. Все, что угодно, лишь бы не говорил, что разочарован во мне.
— Сначала тот случай на тренировке, а теперь это? — ворчит тренер Скотт, стаскивая с себя кепку и швыряя ее на стол. — Не знаю, что с вами делать. Совершенно. Но, это не значит, что я оставлю все на самотек. Не то чтобы я жажду оставить вас на каком-нибудь острове или заставить ходить на терапию, чтобы вы смогли разобраться со своей драмой.
Ой, тренер, не вынуждайте меня смеяться над иронией, стоящей за последним утверждением.
Тренер Скотт снова замолкает. Его взгляд скользит от одного к другому, пока он обдумывает наказание. Из того, что я понял, мы проиграли игру, а это значит, что наш сезон официально закончился. Возможно, тренер решит перенести дисквалификацию на следующий сезон.
Честно говоря, не знаю.
Кажется, проходит целая вечность, однако тренер Скотт все же находит решение, которое его устраивает:
— Знаете, возможно, вам все же стоит куда-нибудь… уехать. Разобраться между собой в более... непринужденной обстановке. — Он продолжает наблюдать за нами, а затем произносит слова, которые практически останавливают мое сердце. — К счастью для вас, у меня есть такое место.
Глава четырнадцатая
Киран
День первый
— Да вы издеваетесь!
Никогда в жизни я не был так зол. Даже когда узнал, что следующие пять недель проведу на пару с Ривером. По какой-то безумной причине я надеялся, что тренер отправит нас на пляж или куда-то, где тепло.
А теперь обнаруживаю, что сижу в его грузовике и пялюсь в окно на гребаное шале.
В лесу.
В горах.
В Богом забытом месте.
Словно нахожусь на съемках фильма ужасов. Что, в данный момент, подошло бы как нельзя лучше.
— Ни в коем случае, сынок. А теперь пойдем, покажу, как тут все устроено.
Выбравшись из грузовика следом, я поднимаюсь по ступенькам на веранду. Ну, ладно, здесь неплохо. Крыша у шале напоминает треугольник. На веранде с одной стороны гамак, а с другой — сфера для костра и садовая мебель.
Всё это, конечно, хорошо, но пол устилает добрых восемнадцать дюймов снега.
Потрясающе.
Пройдя через боковую дверь, я оглядываю просторную планировку шале, и удивляюсь, насколько та велика: тут и кухня для гурманов с большим островом и барными стульями, и маленький обеденный стол прямо за ним. Справа от меня, в глубине, находится гостиная с огромным камином с боку, а всю переднюю стену, от пола до потолка, занимает панорамное окно, из которого открывается вид на реку.
Надо отдать тренеру должное: место восхитительное.
Взглянув налево, я замечаю коридор — вероятно, там находятся спальни. Так что решаю выбрать себе комнату до того, как здесь появится Ривер, потому что, да, сейчас я ужасно мелочный и злой из-за того, что эти двое все еще болтают.
— Ривер, ты в курсе, где все аходится. Ничего не изменилось с тех пор, как ты был здесь в последний раз. В сарае полно дров, а ключ от него вместе с ключом от квадроцикла висит у двери. Просто помни…
Голос тренера затихает, когда я удаляюсь от них, шагая по коридору.
Шале намного больше, чем кажется снаружи, учитывая, что в коридоре несколько дверей. Всего их пять, по две на каждой стороне, и еще одна в самом конце.
Предполагая, что именно там находится главная спальня, я направляюсь прямо к ней, открывая дверь, чтобы найти двухспальную кровать с комодом и письменным столом. Ничего особенного, но здесь довольно просторно, а значит, идеально подойдет для запланированного мной занятия. Именно таким образом я собираюсь избегать своего врага, до которого все никак не дойдет, что я не заинтересован в том, чтобы залезть к нему в штаны.
Потому что я не гребаный гей.
И единственная возможность, пришедшая мне в голову?
Правильно. Изобразительное искусство.
Вот, что поможет мне не сойти с ума. У меня с собой пять коробок, которые, в данный момент, стоят в кузове грузовика. Моя единственная форма бегства от кошмара, ставшего реальностью.
Потому что да: если я считал, что провести ночь в гостиничном номере с Ривером — это плохо, то пять недель под одной крышей вдвоем наверняка повредят моему психическому здоровью.
И, что более вероятно, физическому здоровью Ривера, если тот продолжит вести себя как идиот.
— Грейди, иди сюда! — кричит тренер из коридора.
Скидывая с плеча сумку, я бросаю ее на кровать и возвращаюсь обратно.
— Да, сэр? — спрашиваю я, когда встречаюсь с его властным взглядом.
Отчасти мне хочется проявлять к тренеру гораздо меньше уважения, чем я испытываю на данный момент. Гораздо проще было бы просто уйти из команды, или даже из университета, тем самым предотвратив фактическое исполнение «тюремного» приговора.
— Ривер бывал здесь много раз, так что, если у тебя возникнут вопросы, просто спроси у его.
Я закатываю глаза и усмехаюсь.
Конечно же этот придурок бывал здесь и раньше.
Ничего удивительного. Я слышал, как Дрю и Эллиот рассказывали истории из детства — обо всем, во что они ввязывались с Тейлором и парнем по имени Ашер. Ну и куда же без Ривера.
Гребаный поцелуй в задницу.
Я бы солгал, если бы сказал, что не завидую им, как черт.
Моё детство не было таким. Без Сиены и Ромэна я бы, наверное, сошел с ума и, как Ван Гог, отрезал бы себе ухо еще до того, как мне исполнилось двенадцать.
У нас не было возможности исследовать горы или проводить время в лесу — то, чем обычно занимаются дети. Мы не попадали в затруднительные ситуации, не вызвали проблем. От близнецов, как и от меня, всегда ожидали благопристойного поведения, учитывая то, кем мы являлись.
Высшим классом. Детьми могущественных людей.
Идеальными маленькими куклами, предназначенными только для того, чтобы на них смотрели, но не слышали.
Бредни старого козла.
Тренер бросает на меня строгий взгляд, прежде чем продолжить:
— Здесь есть всё, что вам нужно, за исключением, может, пары продуктовых магазинов, если, к примеру, захочется молока или чего-то ещё. Но я полностью забил холодильник и кладовую, так что на пару недель вам хватит. Вы всегда сможете взять квадроцикл и съездить в город, если вам понадобится что-то еще.
Я лишь киваю, пытаясь смириться со своей ссылкой. На Пять. Проклятых. Недель.
Тренер сочувственно улыбается, прежде чем похлопать меня по плечу:
— Все не так уж и плохо. Поверь мне, есть вещи и похуже, чем просто уехать, чтобы прийти в себя. Вы вдвоем — отличная команда, когда не вцепляетесь друг другу в глотки. Тебе, Грейди, это нужно, если не для пользы в следующем сезоне, то хотя бы для личностного роста, — вздыхает он, потирая затылок. — Я про то, что нормальные люди не бьют друг друга, если у них какие-то разногласия. Как на поле, так и вне его.