— Эй, — говорю я, хватая его за подбородок. — Что случилось?
Он закусывает губу и отводит взгляд:
— Я ведь не сделал тебе больно, правда?
Я издаю смешок:
— Нет, детка. Мне понравилась каждая секунда.
Ривер заметно расслабляется и заканчивает вытирать меня, прежде чем бросить тряпку на пол. Снова забравшись под одеяло, он ложится на бок лицом ко мне, и я повторяю его позу. Затем беру Рива за руку, не сводя с нее взгляда, пока играю с его пальцами.
— Спасибо, что доверяешь мне, — слышу я шепот Ривера через какое-то время. — Могу представить, как тяжело тебе было после того, что он с тобой сделал.
Мысли об отчиме заставляют меня напрячься.
Ривер совсем на него не похож.
Он добрый, заботливый, любящий и совершенно не такой, как мой отчим. Или я.
— Я не хочу быть таким, как он, — шепчу я, позволяя своим худшим мыслям выплыть наружу, когда поднимаю глаза, чтобы встретиться с аквамариновым взглядом Рива.
— Ты и не похож на него.
— Я был. В тот первый раз в душе. — Мои следующие слова застревают в горле: — Я изнасиловал тебя.
— Нет, — немедленно отвечает Ривер. — Мы уже это обсуждали, Рейн. На Рождество. Я никогда не говорил «нет» и никогда не просил тебя остановиться.
Конечно же, он прав. Но это не значит, что я не ношу груз вины каждый божий день.
— Может, и так, но я все равно был на грани.
Ривер, похоже, сначала хочет возразить, но потом медленно кивает. Я вижу по его лицу, сколько мучений причинил ему в то утро.
— Мне так жаль, Abhainn.
Как раз в тот момент, когда я думаю, что молчание Ривера меня убьет, он вздыхает, вглядываясь в мои глаза:
— Ты собираешься снова это сделать?
Я отрицательно качаю головой.
— Нет, я никогда не возьму то, чего ты не предложишь добровольно.
Легкая улыбка трогает уголки губ Рива:
— Тогда ты не он.
Наклонившись, я нежно его целую.
Как жаль, что я не верю тебе, детка.
Глава двадцать седьмая
Ривер
День двадцать пятый
Новый Год
Я просыпаюсь через несколько часов и когда открываю глаза, они болят от недосыпа. Рейн спит рядом. Его растрепанные волосы беспорядочно падают на лоб, а грудь поднимается и опускается в такт глубокому ровному дыханию. Вместо подушки Киран использует свою руку, покрытую кельтским узором, потому что обе каким-то образом оказались на моей стороне.
Некоторое время я наблюдаю за тем, как он спит, восхищаясь его смелостью открыть мне свое прошлое — такое, о котором я даже не подозревал.
Рейн впустил меня в свой разум, сердце и тело.
И хотя последнее может показаться не таким уж подвигом, я знаю, какое доверие он оказал мне в тот момент.
Мое же собственное сердце погрязло в глубоком омуте. Дата нашего отъезда из этого маленького райского уголка все ближе и ближе, и, похоже, меня ждет неприятное пробуждение.
Потому что происходящее между нами переросло в нечто большее, чем просто секс. Мы перестали быть приятелями по траху или друзьями с привилегиями. Называйте, как хотите.
Ничто из вышеперечисленного больше не имеет к нам отношения. Честно говоря, не думаю, что вообще когда-то имело, ну, кроме того первого раза.
А может, даже тогда.
Я смотрю на спящего Кирана, замечая каким спокойным он выглядит, и ненавижу то, что это единственный раз, когда Рейн, кажется, нашел хоть какое-то подобие свободы от преследующих его призраков.
Я ненавижу ублюдка, который сотворил с ним такое. С ребенком, которого должен был защищать.
Я знаю, что именно из-за него Рейну снятся кошмары, хотя он и не говорил об этом напрямую. Но как же им не сниться? Такая травма... Не может быть, чтобы она не осталась с ним на всю жизнь.
Нежно целуя Рейна в лоб, я выскальзываю из форта и направляюсь в свою спальню. Затем роюсь в своей сумке в поисках маленького пакетика с травой, которую привез из дома.
На самом деле, я не любитель марихуаны. Пахнет она отвратительно, да и вдыхать в легкие что-то, кроме кислорода, не по мне. Но иногда, когда сильно волнуюсь и никак не могу расслабиться, я делаю пару затяжек, чтобы успокоить нервы.
И мне помогает.
Так что есть большая вероятность, что травка поможет и Кирану.
Найдя пакетик в одном из карманов сумки, я хватаю его и поворачиваюсь, чтобы вернуться в гостиную, только чтобы заметить Рейна, стоящего в дверном проеме. Я вздрагиваю от неожиданности и роняю пакетик, который держал в руках.
— Что ты делаешь? — спрашивает Киран, потирая глаза, прежде чем моргнуть. — Сейчас часов семь утра, а ты не спишь.
Я пожимаю плечами, поднимая с пола пакетик:
— Я рано встаю.
— Ага, но прошлой ночью мы почти не спали.
Его голос все еще хриплый, отчего у меня по спине бегут мурашки. Сонный Киран, на мой взгляд, привлекателен как никогда.
Я ухмыляюсь ему:
— И кто же в этом виноват?
Рейн улыбается в ответ и делает шаг ко мне:
— В основном ты.
Когда он пытается взять меня за руку, его взгляд останавливается на пакетике, что я держу, и Киран быстро моргает, прежде чем снова на меня посмотреть.
— Это, что, травка?
— Да, у меня есть немного для нас, — говорю я ему с усмешкой.
Рейн отступает назад, качая головой с выражением замешательства на лице:
— Не думал, что ты куришь травку, золотой мальчик.
Я изо всех сил стараюсь не закатывать глаза на комментарий про золотого мальчика.
— Только когда у меня стресс. Обычно они случаются не так часто, чтобы мне потребовалось больше одного пакетика в год. — Я сокращаю расстояние между нами и чмокаю Кирана в щеку. — Подумал, что травка поможет тебе отвлечься от мыслей. А если нет, то хотя бы уснуть.
Рейн вздыхает и проводит ладонью по лицу, прежде чем подойти к кровати и сесть. Его пальцы путаются в волосах, когда он кусает внутреннюю сторону щеки, наблюдая за мной.
Я вижу, как крутятся шестеренки в его голове, в попытке придумать, что бы сказать, чтобы... не расстроить меня?
Это ведь просто травка. Совершенно легальная в штате Колорадо.
— Я не могу, — отвечает мне Киран через минуту, кивая на паркетик.
Я хмурю брови, когда подхожу к кровати, вставая на нее одним коленом:
— Ладно, ничего страшного. Я не пытался на тебя давить…
— Нет, Рив, дело не в этом, — вздыхает Киран, забирая у меня из рук марихуану. Он вертит пакетик в ладони, глядя на него так, словно это граната. Его взгляд встречаются с моим, и Рейн грустно улыбается, протягивая мне травку обратно: — Я ценю все, что ты для меня делаешь. Но я уже ступал на эту дорожку раньше, пытаясь заглушить боль.
Забирая пакетик, я бросаю на него растерянный взгляд:
— Ничего не понимаю. Детка, это всего лишь травка. В этом штате она легализована.
Киран закусывает губу и снова качает головой:
— Слушай, когда... стало совсем плохо, я обратился к травке и выпивке, в попытке справиться с депрессией.
— Это не то, что…
— Я знаю, что это не то, что ты предлагаешь, Abhainn. Просто дай мне договорить, ладно? — Взглядом Рейн умоляет меня заткнуться хотя бы раз в жизни, поэтому я молча киваю. — В выпускном классе я с головой окунулся в травку и алкоголь. На некоторое время они помогли отогнать моих демонов. По крайней мере, пока я бодрствовал. Но, конечно же, ночью они не помогали. Довольно скоро их стало недостаточно. — Он облизывает губы и неловко смеется: — Именно тогда я перешел на кокаин, вернее на все, что попадалось под руку, лишь бы оно помогло забыться.
Взгляд Кирана цепляет меня, как и всегда заключая в ловушку, и я теряюсь в печали, которую нахожу в глубинах его глаз.