На шоссе они были одни, но Эпинэ не стал набирать скорость — разбираться на скользкой дороге ему не хотелось, тем более, в чужой машине и с чужим котом. К сожалению, с единственного возможного поворота вырулил какой-то безумец на легковушке — уже темнело, и номеров Робер не разглядел, понял только, что лучше притормозить и пропустить дурака, чем пытаться его обогнать. Моро открыл глаза, и они лиловыми огоньками полыхали в поле зрения Робера. Машина тормозила непростительно медленно… что-то с тормозом? Нет, пожалуйста, не надо… Послышался визг шин — чужих, заглохло радио, зашумели помехи… On any given Sunday, on any gi… ven Sun… day…
Перед глазами вспыхнули чужие фары, и Робер всем телом почувствовал сотрясший машину толчок.
«Нет…» — Hold me closer and wake me up when it’s over… On any given Sunday, any given Sunday… — «Нет же!»
Какое-то время он слышал только собственное хриплое дыхание и рекламу на радио, скрежет повреждённой двери и визг уезжающей прочь по шоссе машины. По зеркалу заднего вида стекал таявший снег, по лбу Робера — кровь из ссадины. Было тихо, тихо, тихо… Пожалуйста…
Что-то зашуршало, и Моро вопросительно мяукнул. Цел!
— Слава богу… — прошептал Эпинэ, морщась от боли в боку и осторожно разворачиваясь к коту. — Давай выберемся отсюда.
========== 10. Робер. Ричард ==========
Робер сидел на обочине, задумчиво смотрел на побитую дверцу и бампер машины и успокаивал Моро. Если быть точнее, это Моро успокаивал Робера тем, что позволял себя чесать: к аварии кот остался совершенно равнодушен. Они бы не сидели здесь на морозе в ожидании не пойми чего, если бы не ждали, пока перезвонит проректор. С одной стороны, Эпинэ было неловко отвлекать его от дел, а с другой — выбора нет…
— Вы звонили? — осведомился Алва через какое-то время. — В чём дело?
Можно было соврать, можно было ошибиться номером, можно было как-то подготовить человека к новостям. Ничего из этого Эпинэ не удалось.
— Рокэ, я разбил вашу машину, — на выдохе сообщил Робер. Повисла пауза. — Моро в порядке.
— С этого надо было начинать, — отчитал его проректор. — Вы, я так понимаю, тоже целы.
— Относительно машины, да… Мне, наверное, стоит позвонить в службу…
— Моя машина — я и позвоню. Где вы примерно находитесь?
Робер описал урбанистический пейзаж, хотя было темно и плохо видно, а ещё мешал снег. Хоть бы один указатель! Так нет — окраина…
— Есть поблизости какое-нибудь кафе? Что угодно?
— Киоск, — мрачно сказал Эпинэ. — Кажется, закрытый. Потрясающе…
— Тогда ждите, — крайне неопределённо велел Алва и бросил трубку. Оставалось только положиться на него и ждать, хотя чего, Робер не представлял.
Для январского вечера было даже тепло, но снег усиливался, а воздух мало-помалу, но холодал. Моро решил прогуляться по тротуару, не отходя далеко от нервного Эпинэ — кажется, Рокэ велел ему не отходить… ну, или кот сам догадался… Робер выпрямился и заскрежетал зубами: он, как минимум, ушиб бок. Ребра поломал вряд ли, но шевелиться не очень приятно.
Мимо проехали два грузовика, не обращая на него внимания. Да, тут и не разберёшь, произошла авария или просто водителю приспичило выгулять котика. Пронеслась машина скорой помощи — тоже не за ним. Какой-то псих на мотоцикле промчался со скоростью молнии, потом лихо завернул и… ах да, и как же он не догадался?
— Не отчаивайтесь, Ро, жизнь на этом не кончилась, — поприветствовал Рокэ, снимая шлем. — Встать можете?
— Более-менее, — экономя силы, отозвался Робер и с помощью проректора поднялся. Оказалось даже терпимо.
— Хорошо. Наденьте, не хватало вам разбить еще и голову, — Рокэ протянул ему шлем и отошёл осмотреть машину. Эпинэ так сосредоточился на спасении Моро, что даже не глянул, что там насчёт ущерба.
Прибытие эвакуатора и прочие перипетии с машиной Робер практически проспал, хотя это было сложно с учётом холода и не сильной, но раздражающей боли. У него что-то спросили, он что-то ответил, но никаких показаний Эпинэ дать не мог — даже не разглядел номеров, хотя какие номера, он и цвет машины не смог бы назвать — темно… И всё равно нужно куда-то отсюда ехать. Труднее всего было пристегнуть корзиночку Моро, но они с этим справились. Пристраиваясь сзади и застёгивая шлем, Робер не знал, как бы так вежливо попросить Рокэ не гнать со скоростью ветра. Если они саданутся по дороге в ветклинику, это будет очень злая ирония. Вопреки его ожиданиям, Рокэ развернул мотоцикл по направлению к центру и ехал не быстрее, чем если бы вёз беременную женщину.
— А как же прививка? — только спросил Робер.
— Это всего лишь профилактика, а вы не в порядке. — Вцепившись в проректора-мотоциклиста, Робер не видел его лица, но почему-то был уверен, что Алва несколько не в духе. Несколько… чёрт возьми, да он, похоже, просто в бешенстве.
— Простите, я должен был быть осторожнее…
— Ро! — Робер замолчал на полуслове. — Вы извиняетесь за то, что уцелели сами и вовремя вытащили моего кота. Это чересчур.
Если бы не холодеющий с каждым поворотом зимний ветер, Эпинэ бы сравнил со льдом голос Алвы, но это было излишне. Более того, злились всё-таки не на него, и это радовало, хотя Роберу всё равно стало страшно. Немного. Самую малость…
— И за то, — через какое-то время добавил Рокэ, уже спокойнее, — что пострадали за меня. Интересно, что в голове у того, кто это затеял — подрезать на пустом шоссе человека с котом.
Точно! Машина-то Алвы! Роберу стало интересно, и этот интерес почти справился с холодом и мешающей жить болью в боку.
— Вы догадываетесь, кто? — спросил он в плечо проректора.
— Нет. Очевидно лишь то, что поохотиться им захотелось на меня. Вычислить, куда, кто и зачем едет, проще простого.
Может, он врал, а может — нет, Эпинэ было всё равно — Моро в норме, ответственность с плеч упала, зато на них навалилась усталость, боль и запоздалый стресс. Интересно, куда они едут? Спрашивать уже нет сил. В голове шумело от мыслей и невнятной приевшейся музыки; судя по звукам извне, фарам и неоновым огням, они вернулись в оживлённую часть города. О. не спал, но пробки уже растворялись, или это ему кажется, что машин почти нет — снег идёт…
— Почти приехали, — сообщил Рокэ. Робер только прикрыл глаза, забыв, что его не видят. Куда приехали? Уже всё равно… Что-то коснулось его замёрзшей и обветренной ладони, как будто мягкая лапка Моро, а потом они остановились, и снег прекратился.
***
Ричард решал тринадцатое ненавистное уравнение, когда пришло сообщение от Альдо. Погрузившись в намотавшиеся ему на шею долги по учёбе, Дик напрочь забыл о старшекурснике-революционере. Теперь он вспомнил всё и сразу: Альдо сообщал, что завтра будет «проба пера», потому что «момент удачный, и никто не помешает». Почему-то Ричарда передёрнуло от этой формулировки. Что там задумал Альдо? Или, не дай бог, что он уже осуществил?
Отвечать он не стал — ничего даже в голову не приходило. Больше всего Ричарду хотелось упасть на кровать, врубить на полную катушку любимую группу и заснуть, но вместо этого он сидел над задачами, шмыгал носом, и всё это — в полной тишине. Наушники сломались, как назло, а матушка музыку терпеть не может, если это не Бетховен и не Бах. Отец хоть разрешал, но когда это было — отец…
Хорошую новость о том, что Эгмонт устроился на стабильную работу в соседнем городе N. и успешно там преподаёт, Дик как-то не воспринял. Три года назад его бы это сделало счастливым, два — вежливо обрадовало, один — взбесило, а сейчас становилось всё равно. Он боялся этого чувства едва ли не сильнее, чем того, что не мог искренне любить матушку, но ничего изменить уже не мог.
А иногда даже задумывался, стоит ли что-нибудь менять?
Теперь ему позвонили. Дик подумал, не сбросить ли, но это оказался Робер.
— Слушаю вас, — пробормотал Ричард, ещё раз шмыгнув носом.
— Привет, Дикон. Не отвлекаю?