— Не настолько, — очаровательно улыбнулась она. — Я и вправду переживаю, могли бы заметить! Что-то на работе?
А почему бы и не рассказать? Больше некому, правда некому. Ни Робер, ни Матильда, ни тем более Рокэ не поймут его правильно, если вообще дослушают. Марсель уточнил:
— С какого момента вы не в курсе насчёт Ракана?
— В последний раз я слушала про его защиту, больше пока не знаю ничего.
И он рассказал обо всём, чему стал невольным свидетелем сегодня. Марианна слушала и иногда кивала, поджав губы и глядя в сторону: Валме не мог понять, одобряет она или нет.
— Самое обидное, что это я первый ляпнул про Ракана, — вздохнул и наконец покаялся Марсель. — Не подумайте, что мне присущи такие угрызения совести — вы отлично знаете, что её у меня не больше, чем у великого и ужасного проректора. Но как же это всё было противно! Как обычно, ляпнул, что на уме, и пожалуйста…
— Давайте разбираться по порядку, — решительно сказала Марианна, и Марсель снова позавидовал Роберу. Такая женщина! — Начнём с вашего участия. Подумайте как следует, Марсель — вы хорошо знаете Рокэ Алву. Если он собирался привести разговор к Ракану, значит, разговор бы в любом случае пришёл к Ракану, с вашим участием или без него.
— Пожалуй, — охотно согласился Валме. — Спасибо, вы сняли с моих плеч во-от такую гору. Хотя послевкусие всё равно не очень…
Он прекрасно знал, с кем и с чем имеет дело, не раз присутствовал при разгромных скандалах с глупыми студентами и каждый раз получал искреннее удовольствие от того, как неподражаемый проректор самыми разными способами ставит на место зарвавшихся дурачков. А чего стоят педсоветы? Вот уж где разгуляй, душа! И всех этих жертв обстоятельств Марсель сам бы с радостью послал куда подальше. Ракан не исключение. Но тошно всё равно было. Почему же?
— Я понял, — неожиданно осознал он. — Несостыковочка…
— В чём же?
— Возможно, мне только кажется, но это был перебор, — пожал плечами Марсель, наконец берясь за остывающий кофе. — Не сходится всё, что этот блондинчик сделал, с тем, что получил. Уж лучше бы полиции сдали, вот уж где парень получит подробную лекцию о собственных мозгах.
Марианна довольно долго смотрела на него, словно решая что-то внутри себя, а потом вздохнула и вытащила из-под стола небольшую папку с бумагами, исписанными её симпатичным почерком.
— Сейчас вы передумаете, Марсель. Альдо Ракан — плохой революционер и лидер. Из всего, что он планировал, исполнители сделали лишь малую часть. Но замысел — уже преступление, тем более… смотрите сами.
Размах мысли впечатлял, а ещё — правда походил на бред сумасшедшего. Ещё немного, и можно было бы подумать, что Ракан собирается свергнуть мэра или напялить на себя корону. Не совсем понятно только, что за покушения — расписаны только даты и места. Марсель узнал аварию на Заревом шоссе и две мини-трагедии в Сапфировом переулке: пожар, устроенный дилетантами, и дешёвых хулиганов, нарвавшихся на Окделла.
— Да, неслабо…
— Это могло поставить на уши весь город и привлечь лишних людей, — пробормотала Марианна, сосредоточенно перелистывая страницы. — Совсем не то, чего хотелось бы Рокэ…
Конечно, кому понравится криминальный разгром в этом тихом уютном местечке. Особенно если где-то здесь лечится родная матушка. Валме подозревал, что Марианна и об этом знает, и уж у неё-то точно свои источники.
— Марсель, где вы были двенадцатого февраля? — неожиданно спросила она.
— А я помню? Хотя стойте… — литератор не смог подавить нервный смех. Двенадцатого февраля он зависал в книжном магазине и откровенно скучал, а потом оказался в аэропорту города О. в компании Алваро. — Да ладно, Марианна, ну уж нет.
А он, дурак, поверил, что это дружеская встреча! Знакомство с родителями, твою кавалерию, как сказала бы Матильда… Можно было догадаться и не быть наивным.
— Я не знаю, где вы были, — покачала головой великолепная женщина, — но главное, что не дома. Вас поджидали, Марсель… и не только там.
— Меня? Каковы поклонники, — в голове не укладывалось, но удивляться будем потом, сейчас будем слушать Марианну и пить кофе.
— Сейчас, забыла, — она слегка наморщила лоб. — Простите, точно не скажу, но то ли ювелирный магазин, то ли сувенирный… У хозяина руки не так чисты, как кажется, он заодно с нашими неофициальными друзьями. И на вас у него тоже была наводка.
— Фарфоровая лавка? — воскликнул Марсель. — Да что за… Вы, должно быть, шутите!
— Не шучу, — серьёзно сказала Марианна, — но было бы неплохо, если так. Я знаю, что вы думаете, Рокэ действительно иногда делает жестокие вещи — или кажущиеся таковыми. Но просто так он не делает ничего.
Звякнул колокольчик на двери, Марианна сказочно улыбнулась и отправилась к клиентам. Готти требовательно вякнул под столом, желая ещё мороженого, но хватит с него, пожалуй, на сегодня. Почёсывая разочарованного пса за ухом, Марсель пытался как-то жить с этой увлекательной информацией. Хорошая новость: он был прав, когда спорил с Алвой, покушения или их попытки рассчитывались не на одного проректора. Плохая новость: всё остальное.
И почему, чёрт его дери, нельзя просто взять и сказать?! Почему бы не предупредить прямо, не городить легенду? Улыбаться и не договаривать фразы, потому что это весело и красиво, а потом говорить о другом, имея в виду и вовсе третье… Тоже мне…
— Побью когда-нибудь, — пробормотал Марсель. — Не тебя, Готти, кумира твоего двуногого. Его же кавалерию…
Папенька ждёт фарфор с осени, а у Рокэ никак не находится свободного вечера, чтобы уважить чужого родителя. Надо же, какая неожиданность! И давно он об этом знает? Может, соседка Марселя по дому — тоже предполагаемая убийца, просто это неважно?
Ладно, подраться с Алвой можно и потом — всё равно не получится. Но разговор с Марианной и последовавшие за ним мысли навели Марселя на другую мысль, которую немедленно требовалось проверить. Оставив деньги на столике, он подозвал Готти и отправился обратно в универ.
========== 23. Ричард ==========
Надо было видеть лицо отца, когда Дик влетел домой в пиджаке Рокэ Алвы. Единственное, что спасло студента от жестокой расправы — матушка в ОГУ не захаживала и поэтому просто не могла понять, на что злиться. Судя же по Эгмонту, его как будто увольняли в этом самом пиджаке. Правда, отец только вежливо улыбнулся и намекнул, что Ричард что-то забыл — наверное, может быть, — кому-нибудь вернуть… Что ж, его умением держать себя в руках Дик восхищался всегда. Но как можно было забыть чужой пиджак…
Солнце уже садилось, когда он запрыгивал на велосипед и катил обратно в универ. Как ни странно, ни ворчание на они-же-все-одинаковые мужские пиджаки, ни неопределённый взгляд отца, ни сам факт очередного косяка настроение Ричарду не портили. Осталось только сдать экзамены, и он свободен месяца на два! Но так ли нужна эта свобода? Опять куковать дома, выползая в библиотеку и на рынок, с матушкой и сёстрами? И отцом… Нет, лучше Дик пойдёт работать. К Марианне, ну конечно же!
— Через три часа у Салины, и не отпирайся, — заявил ему Арно, когда они столкнулись на перекрёстке. Никаких тебе «куда едешь» и «что случилось», Дика это только устраивало.
— Опять отмечаем?
— Да что ты за тормоз такой, — по-дружески — ну, хотелось верить — поддел Савиньяк. — На этот раз хоть есть, что отметить!
И одногруппник весело усвистел в сторону полицейского отделения. Ричарду в свое время понадобился лишний месяц, чтобы запомнить — там работают старшие братья Арно, и не задавать дурацких вопросов. Хотя маршрут младшего Савиньяка после учебы, несомненно, впечатлял.
Здравый смысл подсказывал, что лучше позвонить и уточнить, где Алва, но Дик сегодня уже раззвонился, хватит… Да и лучше лишний раз заглянуть в ставший таким родным универ, чем мотаться по городу. Едва не врезавшись на пороге в господина Валме — филолог тоже куда-то спешил, — Ричард поднялся по лестнице в главном корпусе и разочаровался. Закрыто — опять!
Он был бы рад скромно оставить одолженное на кресле и, может быть, записку, но внутрь-то как попадёшь? Дик сделал два шага в сторону кабинета председателя Дорака и замер. Голоса, неловко как-то… Но подслушивать — ещё хуже!