Причины любого недуга следует искать сначала внутри, а уже потом — снаружи. То же касается университета, во всяком случае, в его нынешнем состоянии…
— Войдите, — отозвался председатель на лаконичный стук в дверь. — Рокэ, вы так характерно стучите…
— В отличие от того же Валме, я хотя бы стучу, — отозвался первый проректор ОГУ уже из любимого кресла. — Ваша речь, она же — речь господина ректора. Править будете?
— Нет, не вижу в этом смысла. Вам с корицей?
— Без.
— И я так думаю, — пробормотал Квентин. — В последнее время приправы меня раздражают. Они сбивают с толку и уводят от дела.
— Если это метафора, приберегите её для литераторов. И кофе приберегите тоже, Квентин.
— Очень трогательное беспокойство, но без этой чашки я не смогу с вами разговаривать, — Дорак занял место за столом и, расставив чашки, взялся за первый лист. Как всегда, безупречный слог, каждая пауза на своём месте. — Да, думаю, от этого совещания даже если что-то и рухнет, то не смертельно. Как вы находите наших новых коллег?
— К их радости, я пока никого не нашёл, — отозвался Алва. — Но за Эпинэ ручаются госпожа Алати и госпожа Ариго.
— Вам этого достаточно?
— Мне достаточно того, что Эпинэ признал пёс Валме.
— Где-то тут я должен укорить вас за беспечность… — пригубив полчашечки своего кофе, Квентин дочитал речь до конца и удовлетворённо улыбнулся. — Блестяще, впрочем, это вы и сами знаете. Вернёмся к Эпинэ. Нужно прощупать почву и определить, насколько легко он поддаётся чужому влиянию и сколькими знакомыми уже обзавёлся. Не думаю, что сам по себе он будет опасен…
— Сами по себе в этом университете опасны разве что Готти или вы. И то на одного найдётся Валме, а на второго — кофе.
— Или Ракан, — напомнил Квентин, игнорируя намёки на кофеин. — К слову, сыну Окделла каким-то чудом удалось пройти, — председатель сделал паузу на ответ, но Рокэ не счёл нужным что-то добавлять, только пожал плечами. Конечно, он и сам отлично знает, кому что удалось — все списки и большая часть документов проходили через руки администрации, и если за остальных коллег Дорак поручиться не мог, то насчёт Алвы был уверен: документы не просто проходили, а были внимательно прочитаны и приняты к сведению. — Я правильно понимаю, вы уже решили, что с ним делать? Мальчику дома неслабо промыли мозги.
— Я должен что-то делать? Кем бы ни был юный Окделл, он всего лишь один из студентов и даже не историк. — Рокэ одним глотком прикончил чашечку, на которую уже нацелился Квентин. — Пока он ничего не натворил, мы и не пересечёмся.
— Вы уже, — вежливо сообщил Дорак. Проректор вскинул бровь.
— Дайте угадаю, я чуть не сбил его на шоссе?
— И кто знает, чем бы это обернулось, если бы сбили… Я не ждал от вас иного ответа, Рокэ, но не все ниточки в наших с вами руках. Вернусь к Ракану. Это становится болезненным вопросом, и мне сообщили, что он уже пару раз беседовал с Окделлом. О чём, мои осведомители не разобрали, но сам факт — разговор состоялся. У парня как будто едет крыша, если Ракан ещё не выкинул из головы идею о митинге, Окделл, помня об отце, может схлопотать эту заразу. Или какую другую…
— Как поэтично, — заметил Алва, — мы говорим о студенческих волнениях, как о грядущей мировой революции. Было бы более реалистично, не оставайся в центре событий два-три человека из нескольких тысяч…
— Не будьте легкомысленным. Упускать их из виду нельзя, особенно сейчас.
— Вот вы и не упускайте, — уходя, Рокэ отобрал у него кофейник.
— Я всё понимаю, — окликнул председатель, — но не заставляйте меня страдать от жажды.
— Пейте воду, Квентин, — любезно отозвался Рокэ и закрыл дверь.
***
Марсель скептически посмотрел на господина первого проректора. Ушёл с бумагами, вернулся с кофейником, одно пальто уцелело. Лепота!
— Пригодится, — объяснил Рокэ. — Покормил?
— Покормил. — Марсель для пущей убедительности ткнул пальцем в ту сторону, где стояла мисочка Моро: она была с тщанием вылизана и теперь блестела. — Неужели я дожил до того дня, когда твой кот ест из моих рук?! Жизнь прожита не зря! Погоди, ты ходил к Дораку, чтобы стащить его кофейник?
— К сожалению, мне пришлось стащить ещё и кофе, — поморщился проректор, оставляя на столе похищенную ёмкость и снова собираясь уходить.
— Ты бережёшь сердечко Дорака больше, чем сам Дорак, — заявил Валме.
— Кто-то должен.
— Неубедительно… Кстати, ты же теперь свободен? Как насчёт часиков шести… — Марсель осёкся, поняв, что разговаривает с закрытой дверью. — А попрощаться?! Господин проректор, ваши манеры просто отвратительны. — С подлокотника кресла на него недовольно глянул Моро, и пришлось объяснить: — Я должен отправить сувенир на родину, для папеньки. Гневить моего папеньку — последнее дело, и твой хозяин пообещал отвести меня в фарфоровую лавку. Один не пойду… Теперь понятно? — Кот медленно прикрыл глаза и повернул голову к окну, с прищуром наблюдая за стаей птиц. Валме протяжно вздохнул: с собаками было куда легче разговаривать, они хоть слушают…
========== 5. Робер. Ричард ==========
Комментарий к 5. Робер. Ричард
Royal Republic - Follow the Sun
Альдо перманентно не попадался ему на глаза, зато сам Робер постоянно попадался Валме — литератор с собакой работал непосредственно с Матильдой, поэтому они то сталкивались в коридорах, то пересекались в лифтах гуманитарного корпуса. Пришлось смириться, хотя Марсель ему откровенно не нравился, наверное, взаимно. Вот и в этот раз, бродя по коридору после третьей и последней на сегодня пары, Робер буквально попался: сначала Готти, потом — его великолепному хозяину.
— Ав, — очаровательно потряс ушами Готти. Почесав пса, Эпинэ подумал, что надо бы завести какую-нибудь зверушку. В одиночку такого здоровяка он не потянет, а вот какого-нибудь маленького грызуна — почему нет?
— У него на вас нюх, Эпинэ, — поздоровался Валме, выруливая из-за угла в щегольской рубашке, которая, надо признать, сидела на нём хорошо. — Или вы тут бродите непростительно часто.
— Брожу, — не стал спорить Робер. — Вы, случайно, не знаете, что сейчас у магистров-историков и первого курса математиков? К сожалению, я не помню конкретной специализации…
— Историки, только не знаю, какие, сейчас страдают: у них семинар с господином проректором, — тут же ответил Марсель. — Как представитель подвида гуманитариев… кхм… насчёт факультетов точных наук ничего вам сказать не могу. Божечки, Эпинэ, вы что, по всем корпусам так бродите?!
— А если и по всем? — почему-то обиделся Робер.
— Нельзя расхаживать по приличному заведению с таким лицом! — решительно заявил Валме, схватил его под локоть и куда-то потащил. Готти подталкивал сзади, деваться некуда. — Скажите, вы сегодня вечером свободны? Меня, кажется, опять кинули…
— Возлюбленная? — вежливо уточнил Робер.
— Хуже, — прыснул литератор. — Так свободны или да?
— Вы не оставляете мне выбора, господин Валме.
— Вот тогда мы куда-нибудь сходим, выпьем и избавимся заодно от этих ужасающих «господинов», — спорить с ним было невозможно. — А кого, кстати, ищете? Я могу чем-нибудь помочь?
Почему-то Роберу пришло в голову спросить об одной женщине, которую он ищет уже несколько лет, но он застеснялся и сказал правду:
— Альдо Ракана или Ди… Ричарда Окделла.
Марсель присвистнул:
— Милая компания. То есть, как преподавателю мне с ними не по пути, но наслышан. Посещаемость первого товарища в последнее время скачет, как сердечко влюблённой девицы, а Окделла я даже видел. В последний раз он ошивался этажом выше у госпожи Ариго.
— Что ему надо от кузины? — недопонял Эпинэ. — Что ж, вот и узнаю, спасибо вам за…
— Вы родственники? — обрадовался Валме. — Какая прелесть! Тьфу, прицепилось… Очень рад. Работать в дружеской обстановке — что может быть лучше? Так я зайду за вами часам к шести. Хорошего дня, Эпинэ.
У Робера всё ещё шла кругом голова от стремительных распоряжений Валме насчёт его вечера, когда он поднялся к кабинету Катарины. Там никого не было, ни снаружи, ни внутри, кроме самой кузины: она проверяла чьи-то работы, опустив голову, и испуганно вздрогнула, когда Робер вошёл.