Энергия, в конце концов, лениво послушалась, отлипла от тела и рассеялась. К уже привычному состоянию заторможенности прибавился неприятный тремор и столь же неприятное ощущение неловкости – я еле-еле умещался в гостиной.
Света с одобрением покивала.
– Вообще не понимаю, что неэстетичного нашёл в твоём превращении Мутаръягир. Как по мне, это самый красивый вариант из всех, что я видела.
Я смотрел на неё и дрожал, как зайчик под ёлочкой. Выглядело это, наверное, очень некрасиво. Несвойственно такому существу быть в таком положении.
– Чего ты дрожишь, будто ужас увидел какой-то? – спросила Света и коснулась моей левой руки. – Тише, тише. Не волнуйся, ты не разрушил нашу гостиную. Стол только немного подвинул да ковёр утащил в угол.
– Да я не об этом тря-трясусь, – ответил я дрожащим голосом, всё никак не способный с ним совладать. – Мозги как будто на-набекрень. Больно ещё немного. Ох, это крылья в потолок вжало…
Я захлопнул пасть. Умей на драконьих щеках выступать краска, она бы выступила у меня таким концентратом, что хоть в ведро цеди да стены ей разукрашивай. Меня обуревал страшный стыд, да такой, какой, наверное, не возникал никогда. Стыдно мне было за то, что я сейчас стою посреди комнаты обнажённый, хотя дракону моего вида совсем не нужна одежда; стыдно мне было за то, что я не могу совладать с собственным языком, хотя от того воздействия мне вообще стоило бы свалиться мёртвых грузом на пол; стыдно мне было и за то, что я позорюсь своим дрожанием перед собственной женой и перед Анугиразусом.
Обе последние личности, однако, молчали. Света поглаживала меня по руке, успокаивая, а глава драконов-карателей молча сохранял спокойствие, пусть и смотрел на мир моими глазами, ощущая мои разнородные эмоции.
Только-только я начал приходить в себя, как вдруг в дверь постучали. Совершенно очевидно, что это был тот, кто приходит к нам каждое утро.
– Робот-разносчик явился, – прозвучал монотонный голос из-за двери. – Готов получить ваш заказ. Разрешите войти?
«…Своеобразное наследие – только так можно описать причину, почему вместо давным-давно устаревшего робота-разносчика заказ не принимает специальная система ЭВМ. Компания, к которой был приписан наш корабль, славилась наивысшим уровнем обслуживания, включающий в себя положение хозяина с роботизированными слугами. Говорят, она принадлежала потомку дворянского рода, тянущего свою родословную аж с восемнадцатого века. В целом, думаю, ясно, откуда взялась такая затея…»
Мой взгляд человеческих глаз (человеческие они по форме радужки и зрачков, разумеется, а не по размеру) нельзя было трактовать иначе, чем умоляющий. Света, однако, покачала головой. Насколько неловкой ни была тогда ситуация, всё равно нам нужно будет чем-то заполнить пустоту в желудке.
Когда робот-разносчик обратил на меня взор единственного зелёного глаза, я застопорился. Смешалось стеснение и заторможенность.
– Что бы вы хотели на завтрак, гражданин Чудов? – спросил он, вполне логичным методом исключения опознав меня в краснокожем крылатом чудище.
Язык не хотел слушаться. Я тупо смотрел в зелёный глаз терпеливого робота, предполагая, может ли он сейчас вести запись. Так и представляю себе заголовки на новостных страницах, посвящённые неведомо откуда взявшемуся чудищу на борту пассажирского судна, направляющегося в Италию.
– Позвольте мне, мой муж сегодня совершенно не выспался, – решила перехватить Света инициативу, видя моё явное смятение. – Кашу, пожалуйста, пшённую, четыре бутерброда и кружку чая. Если возможно, ещё пару конфет.
Робот-разносчик, выслушав Свету, повернул ко мне голову, словно оценивая, достаточно ли этого будет для столь грузной туши, едва помещающейся в гостиной.
– Этого будет достаточно? – всё же спросил робот, словно на всякий случай.
Света кивнула, и робот, приняв её заказ и пожелав нам хорошего дня, ретировался. Я выдохнул и закрыл ладонью глаза.
– Боже мой, какой позор, – прошептал я, потирая свои веки, словно они изрядно утомились.
– Что такое, Вить? – спросила Света, посмотрев на меня озабоченным взглядом. – Почему ты такой заторможенный? Онемел намертво прямо.