— Что мы здесь делаем? — быстро пробежав взглядом по огромному архитектурному зданию, где на крыше к белым арфам, на которых играли ангелы, возвышались огромные белые колоны, недоумевала я. — Что происходит?
— Это музыкальная школа, Ульяна, — вздохнув, так просто и легко отвечает он. — Школа, в которую ты теперь будешь ходить со следующей недели и на протяжении нескольких лет.
— Ч-что?.. Раймис, что ты несешь?
От услышанных слов голова начала кружиться. Ноги в одно мгновение наполнились ватой. А тело приобрело бледный оттенок.
— Правду. Я несу тебе правду, — подхватывая меня в объятия, улыбаясь, говорит он. — Разве не этого ты всегда хотела? Заниматься любимым делом… петь… писать музыку… играть на инструментах? — убирая выпавший локон мне за ухо и положив на мою щеку свою теплую и большую ладонь, говорил Миша. — Дерзай! Все в твоих руках.
Я не до конца понимала, что происходит. Не верила ни единому слову. И мне вовсе казалось, что всё это сон…. Один из самых лучших, никогда несбывшихся мечт, сон…
Все время, пока мы стояли у входа в здание, я не верила и не понимала ни-че-го и объяснили мне всё два моих преподавателя: Одуванов Аркадий Юрьевич — мужчина, который будет учить меня игре на пианино и Одуванова Мария Александрова — женщина, которая будет учить меня правильно петь. Оба этих преподавателя носили одну и ту же фамилию, потому что являлись мужем и женой, которые доверялись друг другу, поэтому без всяких сложностей позволяли при будущих занятиях вставлять замечания. Они сразу предупредили меня об этом, чтобы в дальнейшем я могла не обижаться на замеченные ошибки, а выносить из них только пользу и стимул работать дальше.
Внутри моей будущей школы мы прошлись по трём этажам, где меня ознакомили с некоторыми залами, комнатами и студиями, в которых, если я буду хорошо стараться, буду заниматься и смогу либо стать преподавателем этого места, либо писать собственную музыку… но об этот говорить пока рано.
— Так что… — остановившись возле выхода, начала Мария Александровна. — Окончательное решение по учёбе здесь принимать тебе, так что выбирай.
— Мы будем очень рады поработать с такой светлой и чудесной девушкой, — мягко мне улыбаясь, сказал Аркадий Юрьевич.
Улыбнувшись Одувановым, я перевела свой взгляд на Мишу.
— Спасибо… — одними губами, едва слышно, говорю я.
До сих пор я не до конца принимала реальность. Не верила во всё, что происходило вокруг меня, но найдя любимые карие глаза, понимала, что всё это правда.
Словами просто невозможно передать то чувство, которое наконец-то зажгло меня и заставило по истине жить, дышать… Я буду самой настоящей дурой, если откажусь от этих чувств и возможностей, поэтому вернув внимание к преподавателям, принимаю заветное решение:
— Тогда… для меня будет большой честью поработать с такими профессионалами, как вы.
Мы заполнили анкету, документы и обговорили график занятий, а после покинули место, откуда начинается новый этап в моей жизни и я безумно рада, что в этом этапе рядом со мной будет находиться Миша.
Всю дорогу, теперь уже до квартиры Раймиса, я не переставала благодарить его за этот подарок, но даже он не был таким главным и особенным, как то, что я ни на секунду не пожалела, что простила Мишу и дала ему второй шанс, которым он тут же воспользовался.
— Я безумно люблю тебя… — зайдя в квартиру и притянув Раймиса в объятия, прямо в губы выдыхаю я.
— Я люблю тебя в разы больше… — в ответ прошептал Миша и, не замедляясь, накрыл мои губы нежным поцелуем…
Эпилог. Михаил Раймис
Два года спустя…
— Миша, просыпайся! — сквозь сон чувствуя, как к моей щеке прикасаются нежные губы Ульяны, я блаженно улыбнулся.
Настроение с утра уже было просто потрясающим, а потому просыпаться и уж тем более идти куда-то и что-то делать — мне совершенно сейчас не хотелось.
— Давай сегодня никуда не пойдём… — прошептал я, хватая за руку наклонившуюся ко мне пока ещё Савину, и потянул девушку на себя, заключая в крепкие, поистине медвежьи, объятия.
— Но мне же к первой паре, Миха, — рассмеялась Уля, проводя рукой по моему торсу. Мелкие мурашки пробежались по всей коже из-за разной температуры наших тел: согретое одеялом тело никак не ожидало подобного подвоха от прохладных пальчиков.
— Ничего страшного, ты и так стараешься там больше всех.
— Раймис, но у меня же на носу висит защита диплома! — пропищала девушка, когда я внезапно, хищно улыбнувшись при этом, начал её щекотать.