В последний раз, когда дочь императора видела женщину, их демоны в схватке едва не растерзали друг друга и их самих. Но сейчас Рафана вела себя так, будто ничего этого не было. Она подошла к дочери императора и коротко поклонилась ей:
— Рада видеть тебя, Ида!
Девушка еще раз взглянула на главу Гильдии, замечая ее, как всегда, безупречную осанку, заставлявшую женщину казаться выше, чем она была в действительности, льдисто-светлые глаза и иссиня-черные волосы, заплетенные в тугую косу, с единственной высеребренной сединой прядью надо лбом — все то, что, казалось, не могло измениться, даже если мир вокруг рухнет в пропасть! Ида вдруг поняла, что готова сказать женщине то же самое. И даже вполне искренне!
— Я тоже рада тебя видеть, Рафана! — Ида оглядела людей, окруживших их. Ощущение было такое, будто здесь собрались едва ли не все поводыри Эспенансо. Только одного человека она по-прежнему не видела.
— А где?.. — Ида машинально начала задавать вопрос, но, не закончив, оборвала саму себя.
— Кто? — уточнил Танис, решив не оставлять без внимания последнюю фразу наследной принцессы.
— Аза, — произнесла Ида, лишь в это мгновение поняв, что не заметила также и жены самого Лэнга. Танис улыбнулся так, будто без труда догадался, кем в действительности интересовалась дочь императора, но ответил все же именно на заданный вопрос:
— Осталась на архипелаге: поводырь она слабый, зато в системах связи лучше нее никто не разбирается.
Ида кивнула, решив оставить опасную тему, и вновь обернулась к Рафане:
— Как получилось, что вы так быстро оказались здесь? Да еще, — она головой указала вверх, на парящее (если, конечно, так можно сказать о массивной туше) над двором чудовище, — вызвать демонов?
Рафана проследила за взглядом дочери императора прежде, чем ответить:
— Мы узнали, что открывается Загрань еще до того, как тапа-ары начали свою атаку.
Ида хотела спросить, как им это удалось, но ответ она получила еще раньше, чем задала вопрос.
— Это сложно было не заметить, принцесса, — подходя к девушке сквозь расступавшихся перед ним поводырей, произнес Сулим. — Ощущение было такое, будто у меня из тела все кости по одной вынимают! — мужчина остановился перед Идой, опираясь на короткий посох. Дочь императора подумала, что не замечала такого у него раньше, а еще о том, что, в отличие от Рафаны, ее муж за прошедшие дни изменился, и не в лучшую сторону. Второй глава Гильдии словно еще больше состарился, и выглядел он бесконечно усталым. Может быть, впрочем, именно открытие Заграни так сильно ударило по нему. Но с другой стороны, Сулим сам рассказывал ей, что чувствует лишь момент открытия границы между мирами, а последующее соседство с демонами ему никаких неприятных ощущений уже не доставляет. Или его внешний вид как раз и говорит о том, насколько мощной была атака? Девушка не успела закончить логическую цепочку, когда ее размышления прервала Рафана:
— Ты ведь по-прежнему чувствуешь это? — обратилась она к своему мужу, но стоя по-прежнему лицом к дочери императора. — Расскажи ей, как ощущается порванная плоть мира!
— Подождите! Я ничего не понимаю, — Ида тряхнула головой, не зная, на кого из двух глав Гильдии смотреть. — Если Сулим ощущает проход между мирами, значит тот по-прежнему открыт. Но вы же сами учили меня, что ни один поводырь не в состоянии удерживать дверь в Загрань распахнутой дольше нескольких мгновений!
— Мы не ощущаем в этих демонах воли других поводырей, — проговорила Рафана. Наверное, эта фраза должна была быть ответом, но Ида почувствовала, что окончательно запутывается:
— О чем вы, ко всем святым, говорите?!
Танис вдруг крепко сжал ее руку, то ли поняв, что дочь императора сейчас просто не в том состоянии, чтобы разгадывать загадки, то ли таким образом привлекая к себе ее внимание.