Николасу тоже не хотелось расставаться со сладкой чувственной сказкой, вот только реальность требовала его обратно. А как не хотелось возвращаться в обыденный мир с его проблемами и запретами! Только выбора не было. Произошедшее было прекрасно, но…
— Боги, — голосом полным муки, произнёс Николас. — Что же я творю то?
Звук любимого голоса, был подобен свисту хлыста. Кассандра не успела опомниться, как он продолжил:
— Кассандра, — мужчина смотрел на неё глазами полными боли и вины, — клянусь всем, что имею, никогда я не переживал чего-то лучше, чем то, что было у нас. Но у меня есть обязательства, и я дал слово…
— Замолчи! — крикнула девушка.
Кассандра прекрасно знала, что хочет сказать Николас. Она и не думала, об ином исходе событий. Понимала, он не оставит Эмили, да и не нужно ей это, ведь она тут наверное последние минуты. Только слышать об этом девушка не хотела, однако это уже случилось. Волшебный момент был безвозвратно испорчен, а она так мечтала, чтобы последним воспоминанием о нём было иным.
— Я же просила тебя, Ник, всего на несколько часов стать моим. Не вспоминать о дерьме за порогом амбара. Неужели это так сложно? — вскочив на ноги, Кассандра принялась натягивать платье.
— Я всего лишь хочу прояснить ситуацию и быть с тобой честным, Кассандра, — обескураженно заявил мужчина.
Да, она понимала это и в любой другой ситуации оценила бы, но не сейчас. Не тогда, когда ей как воздух была необходима эта восхитительная иллюзия счастья и любви, которая рассыпалась в прах, стоило только Нику заговорить. Кассандра понимала, она ведёт себя не вполне адекватно и, наверное, выглядит истеричкой в глазах мужчины, но ничего не могла с собой поделать. На неё накатила волна такой горечи, что она закусила губу, чтобы не заорать от раздирающих душу в клочья эмоций.
— Я тебя об этом просила? — задала она вопрос. — С самого начала, я сказала тебе, что не буду иметь никаких претензий на тебя и просила лишь об одном — подыграть мне. Но, похоже, для тебя это слишком много.
Николас во все глаза смотрел на девушку искренне не понимая её реакции. Он всего лишь хотел быть честен. Не хотел, чтобы она строила несбыточные иллюзии. Ему и так было невыносимо тяжело говорить об этом. Желание послать все к дьяволу и просто прижать Кассандру к себе, упиваясь счастьем, было невыразимо далеко. Только разве имел он на это право? Слишком многое стояло перед ними. Его долг перед народом, клятва, данная Эмили…
— Кассандра, я… — а что он вообще мог ей сказать? Мне жаль? Странно, но несмотря на все доводы разума, он не чувствовал в душе сожалений. Не мог он жалеть о том, что было так невыразимо прекрасно. Может, потом и придут сожаление, вина и ещё что-то, но сейчас их не было. Была только горькая безысходность от сложившейся ситуации.
— Прощай, Ник, — Кассандра произнесла это каким-то глухим, не своим голосом и выбежала из амбара.
Слёзы застилали глаза, мешая смотреть вперёд, но Кассандра продолжала бежать. Она слышала окрики, как Ник зовёт её по имени и это подстёгивало её быстрее перебирать ногами. Она неслась вперёд, не разбирая дороги, а в голове билась одна мысль — «поскорее бы попасть домой».
Застыв, Николас смотрел как Кассандра выбежала из амбара и спустя секунду, наконец, опомнился.
— Кассандра! — закричал он ей вслед, и, чертыхаясь, принялся натягивать штаны. — Стой, Кассандра!
Он не знал почему и откуда это чувство, но всё его существо захватила острая, непреодолимая потребность догнать девушку. Прижать к себе и никуда не отпускать. Ощущение некой грядущей катастрофы с новой силой накрыло Николаса, и он бросился вдогонку, в одних только штанах. Он бежал за девушкой, моля Богов, чтобы он выбрал верное направление. Едва завернув за угол одной из хозяйственных построек, он нос к носу столкнулся с Эмили.
— Николас… — прошептала девушка с расширенными глазами.
Мужчина мгновенно понял, она всё поняла. Наверное, только слепой бы не понял, что случилось. Весь его вид, небрежно натянутые штаны, всклокоченные волосы, с торчащим из них сеном, буквально кричал о том, как он провёл время. Губы Эмили задрожали, лицо превратилось в болезненную гримасу и в следующий миг, щеку обожгло от удара маленькой ладошки.
— Как ты мог? — шептала она.
А Николас не знал что ответить. С немым отчаянием он смотрел вдаль, буквально ощущая, как отдаляется Кассандра. В один момент его поглотило такое острое чувство потери, что захотелось взвыть от невыносимой боли. Но он продолжал стоять на месте, невидящим взглядом глядя перед собой.