Всё это будет, если мы скрепим руки перед его народом и моим войском. Я помню как он глянул на моё войско, которое располагалось за мной. Он рассчитывал на сколько их хватит, если он не согласится с моими условиями. По его глазам можно было прочитать абсолютно всё.
Он понимал, что продержатся они недолго и нести ответственность за своё упрямство перед народом он не мог. Мужчина тогда растерянно спросил, в чём подвох, на что я ответил, что несмотря на то, что я уже достаточно навидался смертей и больше не желаю её видеть.
Медленно, но верно, он протянул свою правую руку, а я свою и мы пожали друг другу руки. После чего разошлись по разные стороны.
Когда я прибыл в столицу, Эрл встретил меня со скрещенными руками на груди. Ранее, когда я завоёвывал какой-нибудь участок для него, он встречал меня с объятиями. Сейчас же он вёл себя как обиженное дитя, которому обещали лакомство, но не сдержали слово:
– Нам надо поговорить. Наедине, – процедил Эрл сквозь зубы, даже не поприветствовав меня.
– Что ж, давай пройдём в зал для переговоров.
– Я здесь решаю, куда нам идти, – всё так же цедил Эрл.
Чуть позже я узнал, что во время моего отсутствия, в столице прошёл мелкий бунт из-за повышения цен на зерно. Новые земли обходились дорого казне, так как всё равно их надо было снабжать монетой, а приносили они куда меньше. Потому Эрл был напуган тем, что почва, на которой мостится его трон, стала слишком рыхлой, а весть о том, что я совершил такие странные манипуляции, насторожило ещё больше:
– Какого чёрта ты творишь? – завопил Эрл, когда дверь в переговорную за нами закрылась.
– Я завоевал тебе территорию, сохранив войско и жителей деревни.
– Это проявление слабости! Люди подумают, что у нас проблемы с войском, нас перестанут боятся, и мы лишимся всех этих земель. Будет настоящее восстание!
– Восстание чего? Женщин-проституток и опухших от голода детей? После битвы мы получаем новую территорию и всего, но оставляем после себя разруху. Мы тратим деньги на жалование солдатам. И получаем за это лишь треть возможных налогов, потому что некому платить – мы их всех убиваем!
Эта деревня, что я захватил, теперь наша. Наши войско цело, деревня не сожжена. Мужья все на месте и приступили снова к своим полям. Женщины не станут от голода продавать себя, не распространяя болезни. Мы получим от них больше выгоды, чем от десятка тех деревень, захваченных насильно.
Мы поставим туда своего человека, который будет следить за порядком и гасить бунты, если они будут. Но я уверен, что их не будет, поскольку народу плевать в какой стране жить, если эта страна не наносит вреда и ничего не запрещает. Их жизнь не поменялась, наша жизнь тоже, но все мы победили, – я закончил тогда свою страстную речь. Эрл молчал и пристально смотрел мне в глаза.
– Проверим в следующем месяце твою версию, когда придёт время налогов. Если ты окажешься не прав, я отстраню тебя…это в лучшем случае, – Эрл ушёл из зала, громко хлопнув дверьми.
В следующем месяце мирно захваченная деревня принесла налоги ровно в положенный день без опоздания. По сумме, это было ровно столько же, сколько бы принесли семь разорённых деревень…
Эрл признал, что моя стратегия была верна. Но когда он эти деньги потратил на новую конюшню для будущего наследника, который должен был вот-вот родиться, я понял, что с таким правителем даже правильная стратегия будет проигрышной…
Глава 4
Но даже тогда я не начал действовать. Это был мой брат. Мой правитель по закону. К тому же после этих событий у Эрла появился долгожданный сын. Я непременно стал крестным отцом для этого мальца Флинна.
Поверь, я далеко не трус, но, когда держишь в руках младенца…Это чувство не передать. Это была и моя кровь.
Я понимал, что если я учиню переворот, то могут пострадать люди, прольётся не одна капля крови. А тут на руках младенец, такой крохотный и беззащитный. Он только появился на свет, а ему уже грозила опасность от рук дяди или его людей, а может ему светил трон по наследству от отца. Столько вариантов и такие разные…а пока что это был младенец, не испорченный пороками, не огорчённый знаниями, безмятежный и жаждущий любви и тепла.
У меня было три сына на тот момент и, конечно же, я представлял, будь я правителем таким же как Эрл, а мои дети были бы наследниками трона… Как скоро они бы погибли? Что бы я тогда пережил?
Потому я не мог причинить вред малышу.
Я лишь медленно, но верно стал прощупывать людей на то, готовы ли они к переменам. Народ, охваченные радостным возбуждением от рождения наследника, естественно не хотел ничего менять. Это было не самое лучшее время для действий. Я принял решение выжидать.