— Подожди, — прервала Юля. — А разве у вас не равные части?
— Иногда строго равные. Но есть проекты, которые веду я. Какие-то ведёт Митяй. Какие-то — Игорь. Лучше всего дела идут у меня. У Игоря — хуже всех, хотя он умнее нас всех и дипломатичнее. В истории с Генри мы выступаем на паях. Общие дела всегда ведёт Игорь и всегда организовывает их блестяще — мы получаем большие прибыли. А почему ты спросила?
— А почему не все дела — общие? Мне кажется, это было бы спокойнее. Что ты так странно смотришь на меня?
— Ты очень умная, — сказал Аркадий. — Ты улавливаешь главное. Я и хотел всё делать вместе. Это Митяй требует отдельно.
— Опять соревнуется? — спросила Юля.
Аркадий встал. Снова сел.
— А ведь ты права, Юленька, он опять соревнуется. Словно цель в жизни поставил — обыграть меня во всём. Морду набить уже не может, а победить хочет. Ты права…
— Почему он передал руководство фирмой тебе? — снова спросила Юля.
Аркадий не ответил. Растерянно смотрел на неё.
— Как ты отнёсся к Договору с Генри? — повторяет она снова.
— К чему ты хочешь подвести? Какая связь с предыдущими вопросами?
— Прямая. Ответь мне, пожалуйста.
— Игорь сказал: «Этот Договор должен быть составлен именно так».
— Ты мне не ответил. Меня интересует твоё мнение.
— Я не знаю, — растерянно сказал Аркадий.
— Но лично тебе Договор не понравился, да?
— Не мучай меня, Юленька, пойдём спать. Завтра трудный день.
Юля спала плохо. Ребёнок ещё был очень мал и не мог шевелиться, а ей казалось, шевелится и что-то ей подсказывает, а она не понимает. Всю ночь успокаивала ребёнка — держала руки на животе. Но успокоить никак не могла. Она чувствовала: Митяй вторгся в их жизнь и как-то влияет на неё.
И, словно он подслушал её мысли, явился к ней на другое утро — как только Аркадий уехал из конторы.
Через пару дней опять пришёл.
Если раньше он говорил с ней стоя, то теперь сразу садится к столу, строго напротив, и следит за каждым её движением.
Подавляя неуютное ощущение дискомфорта, как-то спросила:
— У тебя, что, рабочий день кончился, не успев начаться? Или хочешь поучиться бухгалтерской науке?
Он не ответил, она сказала неуверенно:
— В этом случае иди к Игорю, он у нас готовит специалистов-бухгалтеров.
Митяй усмехнулся:
— Я, может, в твоём присутствии в человека превращаюсь.
— Это из кого? Из обезьяны?
— Я бы на твоём месте так грубо не шутил. При тебе я — хороший и безобидный.
Она вздрогнула.
Митяй продолжал приходить.
К счастью, мог он себе позволить это нечасто: то Игорь с Аркадием торчат в своих кабинетах и в любую минуту могут зайти к ней, то все вместе несутся куда-то.
Стал заходить к ней Генри. Как-то так каждый раз получалось, что в этот момент никого из мужчин в конторе не было.
— Можно? — просовывал он к ней в комнату голову. — Я на минутку. — Он входил и робко останавливался у входа.
— Я хочу рассказать тебе о цветах. У нас возле каждого дома обязательно растут цветы. Я люблю, чтобы пахли. Розы, лилии. Люблю, чтобы каждый вечер встречал меня запах цветов. Сам сажаю.
— Почему ты вдруг заговорил о цветах?
— Скучаю о них. Это первое. А во-вторых, хочу спросить: ты любишь цветы? Я тебя так вызываю на разговор. Ты извини, прерываю работу, но я на пять минут.
Сказать Генри, что она замужем… А сама, помимо воли, начинает рассказывать, почему они у себя не сажают цветы: каждая клетка земли занята овощами, фруктовыми деревьями — тем, что может кормить.
— Ты меня учишь истории вашей страны. Спасибо. А ещё я люблю собак. И здесь, как только снял квартиру, купил щенка. Ты любишь собак? — спросил он.
— У меня никогда не было, но в детстве я очень хотела собаку.
— Почему же не завела?
— От меня это не зависело. А отец, наверное, считает их бесполезными животными.
— Как странно. А я со своим щенком разговариваю. Знаешь, он всё понимает! И так смотрит на меня!
— А кто же гуляет с ним, кормит его, когда ты целый день теперь в Калуге?
— Мелком помогает. Мы с ним друзья. Он тоже очень любит собак. И живёт близко. Ну, я пошёл. Хорошего тебе дня и удачи во всех делах.
В другой раз он спросил:
— Скажи, пожалуйста, как твой учитель литературы относился к Достоевскому? Я тут взял в библиотеке «Идиота», раньше не читал.