Зазвонил телефон:
— Юля, нам надо поговорить. Можно, я забегу к тебе?
Ира пришла через десять минут. Первые слова не «Покажи мне дочку», первые слова — «Юля, спаси!»
— Что ты так смотришь на меня? Когда к тебе обещал прийти следователь…
— Он только что ушёл.
Ира садится на диван, и её начинает трепать, как при сильной лихорадке или от случайного прикосновения с током высокого напряжения.
— Я не сказала, — спешит успокоить её Юля. — Я не сказала, в каком виде он явился в офис, не сказала, что подозреваю его…
— Ты подозреваешь его? — едва слышно спросила Ира. — Ты в самом деле подозреваешь его?
— А к чему тогда относится твоё «спаси»?
Ира никогда не была ребёнком, она всегда была такая — крепко сбитая, хотя и неполная, но какая-то тугая, упругая, с волосами из колечек, ярко красными, налитыми щеками и губами. Так и родилась — в модной одежде. И сразу, с самого начала, она была беременна — носила в себе сына Митяя. Пространство вокруг неё благоухает дорогими духами, чистотой отдраенного тела. У Иры пляшет голубая жилка на виске. Юля знает, что вся Ирина жизнь висит сейчас на паутине, в которую та неожиданно угодила: её жизнь, её родителей, их с Митяем сына, Митяя.
— Я не сказала ничего, компрометирующего Митяя. Да он меня и не спрашивал, в каком виде явился Митяй в офис. Митяй был в офисе, когда я узнала о смерти Генри и когда начала рожать, и всё.
— Спасибо, Юля, — Ира встала. — Срочно должна бежать на работу, я попросила Игоря подежурить у телефона. — Её всё ещё треплет лихорадка. — Спасибо, Юля.
— Выпей чаю. Тебе надо успокоиться. Ты сама себя выдаёшь. Ты должна быть олимпийски спокойной, чтобы не вызвать подозрений.
— Я не могу.
— Можешь. Меня спрашивали о твоих отношениях с Митяем и Игорем, я не сказала, что ты ждёшь ребёнка от Митяя, что ты почти жена.
— Правда, не сказала?
Юля кивнула.
— Как ты думаешь, а Игорь и Аркадий скажут?
— Думаю, нет. Зачем? Им нужно отвести подозрения от Митяя, иначе будет плохо всем.
— Это я понимаю. Спасибо, Юля. Как хорошо, что я зашла к тебе. — Ира порывисто обняла Юлю, быстро отстранилась. — Почему тебя так трясёт? Тебе плохо? — Ира принялась гладить Юлину спину. — Прости, что я вначале была дурой, ну когда ты пришла к нам.
И вдруг Юля закричала:
— А Генри, Ира? Ты вернёшь мне Генри? Я любила его. Он нам с Аркашей друг. Он такой особенный! — Юля выкрикивала слова Генри о любви к русским. — Ты понимаешь, он приехал помочь нам, а мы его убили. С этим можно жить? — На глазах слетали краски с Ириного лица. Опадала её фигура и скоро упругость исчезла. Сейчас Ира растает под Юлиным криком, распадётся одёжками и бижутерией. — И я покрываю убийцу. Хотя я уверена: если убийца не понесёт наказания, он может совершить новое убийство. Покрываю убийцу, — повторила она жёстко, — из-за тебя. А ты меня благодаришь за то, что я предаю Генри, что я не хочу отомстить за него, в память о нём. — Она замолчала так же внезапно, как начала кричать. В дверях стояла Ася с прижатыми к груди руками. Вид её молил: «Тише, дочку разбудишь, испугаешь! Молоко пропадёт!»
Юля подошла к Ире, и теперь она обняла распадающуюся, тающую плоть и не выпускала Иру, пока та снова не запульсировала кровью.
— Для тебя, Ира, только для тебя. Для тебя и твоего сына, — шептала она в Ирино ухо. — Для тебя.
Ася исчезла за дверью.
Ира не смогла выдавить из себя «спасибо», она лишь, как ребёнок — к матери, прижималась к Юле, вжималась в неё выдающимся вперёд животом, цеплялась руками.
А потом они с Асей пили чай. Ася подливала и подливала Юле:
— Чем больше будешь пить, тем больше будет молока.
Асин день в дождь и в бурю — солнечный. Ася всегда улыбается. Ася рассказывает об учениках, об их вопросах и сочинениях, о своих мальчишках — необходимо их загружать по горло, чтобы не было времени на глупости.
Ася не говорит об убийстве Генри. Она делится своим материнским опытом.
— Что главное в самом начале? Обеспечить ребёнку и себе спокойные ночи. Ни в коем случае нельзя ночью кормить и брать на руки. Очень важно с ребёнком много разговаривать. Рассказывайте, о чём хотите, стихи читайте, музыку включайте. Внутренняя память сохранит на всю жизнь. Со дня рождения начинается формирование личности, главное — не упустить…
— Но она же проснётся от музыки!
— Нет. Ещё крепче будет спать. А музыка благодаря сну-проводнику навсегда войдёт в неё. Конечно, сказки и музыку нужно включать и тогда, когда не спит. Моим детям помогло. А ещё со дня рождения говорите дочке, что она самая красивая, самая умная, самая добрая. Она и вырастет уверенная в себе. А то часто люди получаются зажатые, комплексующие.