— Не знаю, — повторил Аркадий. — Я больше никогда с ними не виделся. Мы с Давидом Миронычем встречались в библиотеке в двух шагах от его дома. — Аркадий осторожно коснулся пальцами её щеки, отдёрнул руку. — Ты есть, — сказал тихо. Не отрываясь, долго смотрел на неё. Наконец отвёл взгляд, заговорил озабоченно: — Мне кажется, тебе обязательно нужно отдохнуть. У нас куча дел на один день: выбрать белое платье, пойти в Загс, устроить свадьбу, купить тебе билет в Москву на завтра…
— Я не хочу домой, — повторила Юля.
Она не была капризна. Она была послушна и покорна с рождения и сама не могла понять, что с ней.
Идти домой надо. Вещи пересмотреть: что взять с собой…
— Почему не хочешь? Думаешь, ругать будут?
Глаза у Аркадия — странные: никак не оторвёшься, смотрела бы и смотрела в них.
— Вряд ли родители обидят тебя. Чего ты боишься?
Она повернулась и пошла к селу.
И в прохладном августовском вечере за ней шло его тепло.
Всё громче слышались песни и крики — свадьба ещё гуляла.
— Хочешь к ним? — спросил Аркадий, когда поравнялись с домом жениха.
Она же прошла сразу к своему, поднялась на крыльцо.
В гостиной горел свет — все лампы.
— Твои не спят. Я иду с тобой. Лучше сегодня поговорить с ними.
— Нет, сначала я сама…
Сейчас их глаза — на одном уровне, и венцом стоят над спокойным лбом пшеничные волосы, цветом похожие на мамины. И глаза — пшеничные, отражают лампочки гостиной.
— Иди первая, спроси, можно мне зайти?
— Ты все дела делаешь так?
— Как «так»?
— В ту же секунду.
— Только так. Не сделаешь сразу, не сделаешь никогда.
— Хорошо, идём.
Это не она. Она не чувствует себя, своего тела, своих тяжёлых кос на спине. Она бесплотна. Есть только его лицо, с промытыми светом глазами, пульсация внутри и колокольный звон в ушах.
Перехода с улицы в дом по крыльцу, через сени не заметила. Сразу — стол под оранжевым абажуром и облитые оранжевым светом родители.
— Здравствуйте! — голос Аркадия из-за спины. — Я пришёл просить руки вашей дочери. Я люблю её.
Отец встал.
— Два часа? — спросил насмешливо.
— Что — «два часа»?
— Любите два часа? Вы только что познакомились.
Отец шагнул к ним. Сейчас ударит! Юля подняла руки в защиту.
А Аркадий вышел из-под её защиты. Сразу замёрзла спина.
— Люблю всю жизнь. Иногда два часа — вся жизнь. Я не пью, не курю, не дерусь. У меня — бизнес. Юля станет хозяйкой моей жизни. Не обижу. Освобожу от всех забот.
— Какой бизнес? Чем занимаетесь? — спросил отец.
— Вначале очень дёшево закупали на таможне электронику из Китая и Южной Кореи: музыкальные центры и детские музыкальные игрушки, видеомагнитофоны. Создали целую сеть торговых точек. Из Турции брали тряпки, фрукты. Сильно расширились. Но мне это не нравится. Хочу наладить в России честное производство — Россия что-то сама создаёт, Россия продаёт, Россия обогащается! Уговариваю компаньонов…
— Мясо-молоко, изделия из шерсти, алкоголь, табак, фрукты, шапки из каракуля, одеяла и прочее интересуют?
Аркадий несколько удивлённо посмотрел на будущего тестя и пожал плечами.
— Интересуют.
— Какой процент пойдёт мне?
— Продаёшь дочь? — раздался тихий голос мамы.
Юля повернулась к ней, сейчас скажет маме — «Не бойся, новая жизнь не сможет разлучить нас, ты поедешь с нами, и мы всегда будем вместе!». Но между нею и мамой растеклась растерянность, что стояла в маминых глазах. Мама бежит от неё взглядом.
С мамой — разлука?! — дошло лишь сейчас.
— Я не продаю свою дочь. Я ищу способ встречаться с ней часто.
— Значит, вы разрешаете Юле выйти за меня замуж?
— Кто сказал, что я разрешаю? — закричал отец, как кричал в минуты гнева, и дым — лохмотьями повалил из его рта. — Кто сказал, что разрешаю? — повторил. — Я носил её на руках, я заплетал ей косы, сидел над ней ночами, когда она болела, научил её работать. Как я без неё? Ты подумал? Пришёл, увидел, отнял. Ты — мой враг, — распалялся отец. — Не отдам!
— Отдашь! — Мать встала, и Аркадий увидел её. Заморгал, будто ему бросили песок в глаза.
— Королева! — выдохнул он.
В льющемся до полу золотистом платье, с тугими косами вокруг головы — короной…
— Это ещё что?! — заорал отец.
Когда мама успела переодеться? На свадьбе она была в скромном строгом костюме!
Да мама раньше неё поняла, что с ней случилось, и приготовилась к встрече. Мама празднует начало её, Юлиной, новой жизни. Вот она говорит Аркадию: