Но у Генри в России только Калужский завод, никаких других проектов нет.
Откуда это известно? Вполне возможно, он мог начать какое-то другое производство и с какой-то другой фирмой, И выложить такие же большие деньги на первый взнос — за ту фирму.
— Доченька, прости, я задержалась на педсовете. — Мама входит лёгкой походкой, кивает Игорю, будто Игорь — привычное явление в детской комнате.
А комната эта на самом деле мамина. Когда ребёнок родился, мама предложила поселить девочку у неё в комнате. «Вы сможете приходить в любое время дня и ночи. Но ведь мы решили ночью не брать её на руки, правда? Так, почему бы ей не спать у меня? Если что серьёзное, позову. А если всё в порядке, так чего вам напрягаться? Вы же работаете?!» «Но ведь вы тоже работаете!» — сказал Аркадий. «Разве я работаю? Я наслаждаюсь и развлекаюсь. Никакого напряжения! Это же дети!»
За вечерним ужином мама часто рассказывает им о своих учениках.
Молодая поросль — Асина и мамина — поселилась в их доме. Скитания Паши, ушедшего от матери, касаются теперь её, Юли. Паша живёт то у отца, то у бабушки, то передрёмывает на вокзале или в приёмном покое какой-нибудь больницы, среди взволнованных родственников, привезших своего больного. Уроки делает на холодных и дождливых лавках города, на скамьях станций метро, но только не в доме своей матери — никакая сила не может заставить его вернуться к ней. Скандал, учинённый Асей Паше — почему он сбежал и от отца, увенчался успехом: Паша вернулся к отцу и вполне поладил с мачехой, освободив её от магазинов и рынков. Мать подала в суд на отца — отнял сына, но суд проиграла: выступления Аси, мачехи, отца и самого Паши решили дело довольно легко.
И мама рассказывает о своих учениках: кто сегодня чем интересуется, кто что хочет защищать, когда вырастет. Один решил посвятить жизнь спасению морей, другой — птиц, а одна девочка говорит, что самое лучшее животное — мышка, потому что она смелая и выживает в любых условиях. В лицах пересказывает мама споры на уроках и на занятиях биологического кружка.
Девочки, мальчики толпятся перед Юлей, словно это её ученики, а не Асины и мамины.
Сегодня мама совсем не мама. Она кружит по комнате и светится. Что-то она ищет, а может, просто огладывает свой мирок, с книгами, цветами в горшках и детскими вещами. Юля снимает с соска лёгкую каплю, не доеденную её дочерью, застёгивает лифчик, осторожно кладёт дочь в кровать и спрашивает:
— Ты, мама, выиграла по лотерейному билету?
Она не сразу понимает вопрос, а когда понимает, говорит:
— Кажется, да.
Присутствие мамы в её жизни стало необходимостью.
Мама отпускает её на работу ровно в три. Сама и выкупает ребёнка, и накормит из бутылочки, и спать уложит.
Юле сказала в первую же субботу:
— Твоя обязанность в выходные дни — покормить дочку. Накормила и — гуляй, ты свободна. Твоё дело — молодое, у тебя — муж, а я теперь, слава богу, при деле. Тем более, я виновата перед тобой. Тебя растила между огородом, садом и животными, так отслужу тебе сейчас — выращу твою дочку со стихами, сказками и музыкой! Ты получай удовольствие, ты радуйся мужу. Сколько твоё счастье продлится, неизвестно, а такой муж, как твой, — большая редкость!
И в будние дни, когда приходила Ася и Юля работала днём, мама буквально выпихивала их с Аркадием из дома: «Идите, идите, детки, куда-нибудь, в театр или попрыгайте-попляшите… погуляйте, пока я тут порадуюсь жизни». Они уже посмотрели «Двое на качелях» и «Три сестры»…
Однажды Юля забежала домой в середине своего рабочего дня — за шерстяной кофтой. И услышала: мама играет на пианино детскую песенку и во всё горло поёт. А Даша издаёт звуки вовсе не бессмысленные. Что, тоже поёт? В свои три недели?
Юля стояла в передней и слушала.
— Ну, а теперь, Дашенька, сыграю тебе Чайковского. Из детского альбома — «Зимнее утро». Представь себе голубое небо, солнце, и по снегу скачет зайчик. А теперь — «Болезнь куклы». Как зовут твою куклу? Ну, ладно, она у нас с тобой пока без имени. Ты сама придумаешь.
Мама — хранительница их очага. Живёт для них.
Юля взяла кофту и на цыпочках вышла из дома.
Сегодня мама не видит никого, ничего вокруг, кружит по комнате, как в танце. И дашь ей сегодня не её сорок с хвостом, а никак не больше двадцати.
— Ма, ты красавица! — разглядывает её Юля.
— Подтверждаю. — Игорь тоже следит за кружением матери.
— Идём, мама, есть. Аркаша обещал прийти к обеду и, как видишь, пока не пришёл. А я голодная.
— Я, наверное, пойду, — понимает наконец Игорь, что он не к месту. Его к обеду не пригласили. — Хорошая у тебя дочка, спокойная. Другие дети орут не переставая. Спасибо за разговор.