- Ты далеко живешь? - руки Марты забрались под свитер Эрика, и она гладила его по голой коже спины. Он что-то неуверенно пробормотал, скрыв это за очередным поцелуем, в котором был уверен гораздо больше. - Ладно, поехали ко мне.
На эскалаторе они продолжали целоваться, наплевав на приличия. Хотя в такой час людей было немного, да и те привыкли, что по ночам парочек, которым не терпится добраться до постели, намного больше, и не обращали внимания. На середине Марта приоткрыла глаза и увидела, что с потолка свешиваются темные лохмотья паутины, по которым к ним спускаются сгустки тьмы на длинных тонких лапах, но тут же зажмурилась обратно, подумав, что пить, конечно, надо аккуратнее. Но кажется, оно того стоило. Эрик закружил ее на сходе с эскалатора, она смеялась и чувствовала, что совсем теряется в пространстве, то ли от выпивки, то ли от счастья и снова, и снова его целовала, не обращая внимания на темную рябь перед глазами.
На перроне она взяла его за руку, повернулась к тоннелю... и закричала, увидев, как оттуда стремительно несется огнеглазое чудовище с распахнутой пастью, из которой на шпалы капает темный яд, расползаясь шипящими кляксами с запахом креозота. Чудовище рявкнуло на нее, пронеслось дальше, но из сочленений его длинного растрескавшегося тела вырывались длинные черные, то ли щупальца, то ли языки, обвивавшие стоящих на перроне людей. Они облизывали с них что-то янтарно-медового цвета и снова ныряли вглубь тела поезда. Одно такое щупальце приблизилось к Марте, обдав ее запахом застарелого пота, мочи, перегара, мазута и мокрых гнилых тряпок, тем, что исподволь пропитывает мраморные полы и колонны всего метро, въедается и передается каждому, кто хоть раз заглянул туда. Марта почувствовала тошнотный ужас, который затянул ее в темную крутящуюся воронку. Уже теряя сознание, она заметила, как Эрик заслонил ее рукой, и щупальце отдернулось, вернувшись к своему хозяину ни с чем.
Похмелье было самым тяжелым за всю ее четвертьвековую жизнь. Марта попробовала приподнять голову, но в глубине лба что-то звякнуло, и она со стоном уронила ее обратно. Мало знать свою норму, надо ее еще придерживаться... Марта перевернулась на бок и решилась открыть глаза. И вспомнила вчерашний вечер, только увидев непривычно выглядящего без своего вечного плаща Эрика, сидящего на полу у кресла. Он казался щуплым подростком, даже вроде бы ниже ростом. Под глазами круги, лицо серое, усталый. Или тоже жестоко страдает от похмелья, а Марта заняла всю кровать, а он такой джентльмен... Марта зажмурилась - сквозь шум в голове слышался стук колес, гул прибывающего поезда, накатил тот самый запах. Она вскочила, не обращая внимания на взорвавшуюся болью голову, и унеслась в ванную. Тошнило ее долго. Каждый раз, когда она поднимала голову, чтобы посмотреть в зеркало и умыться, она вспоминала прикосновение черного языка и снова склонялась над унитазом. Под конец ее выворачивало уже только желчью, но она с удовольствием вытошнила бы и все свои внутренности вместе с мозгом, лишь бы это забыть.
Когда бледно-зеленая Марта вернулась в комнату, Эрик был уже одет и стоял у выхода.
- Что это было? - Марта до сих пор ощущала нереальность окружающего, и хотя Эрик был не самым лучшим камертоном для настройки мира, другого у нее не было.
- Мы вчера неприлично напились, в метро тебе стало плохо, и я довез тебя до дома, - он смотрел на нее спокойно и прямо. Ей все еще казалось, что он как-то съежился, уменьшился, едва достает ей до макушки. Но, конечно, ей только казалось.
- Откуда ты знаешь, где я живу?
- Ты сама вчера вечером сказала, - Эрик скользнул губами по ее виску и отвернулся. - Извини, мне надо бежать, меня ждут. Созвонимся.
Марта закрыла за ним дверь и...
- Телефон! - но на площадке у лифта уже никого не было. Марта зло захлопнула дверь. - Это уже не смешно!
Она побрела к кровати, пытаясь понять, как можно допиться до таких жутких галлюцинаций.
Которые почему-то не желали ее отпускать и на следующий день.
Она шла по переходу, думая о том, что бросаться под поезд ей теперь не хочется по еще одной причине, когда краем глаза заметила впереди натянутую веревку. Не успела удивиться и разглядеть, когда об нее споткнулась девушка впереди. Марта подбежала к ней, помогла подняться. Но как ни оглядывалась, веревки не заметила. Она бы забыла об этом случае, но почти сразу же на лестнице увидела блестящую черную жидкость. Люди, которые заходили в нее, начинали двигаться намного медленнее, словно разом устав. Марта удивленно посмотрела на них - зачем лезть в непонятную грязь, но пригляделась повнимательнее и поняла, что жидкости не было. Только на этом месте медленно и вяло, как во сне, шевелили конечностями, почти не продвигаясь вперед, люди с усталыми лицами. И третьим эпизодом было явление поезда. Нет, она не видела огнеглазое чудовище. Она, правда, отошла на всякий случай подальше, когда поезд проносился мимо, но почуяла запах. И еще, когда заходила в вагон, дотронулась до его стенки и ощутила под пальцами не холод железа, а теплую влажную шкуру. Быстро отдернула руку и долго потом оттирала ее, с опаской оглядываясь по сторонам. Марта боялась, что сейчас нежно-голубые внутренности вагона с расклеенной рекламой, многометровыми поручнями, упругими сиденьями и заплеванным полом мгновенно превратятся в желудок монстра, истекающий кислотой.