— Итак, Новиков Глеб Иванович, две тысячи четыреста тридцать первого года рождения, место рождения: город Припять, планета Чернобыль-1, семнадцать лет, одиннадцатый класс «В» средней общеобразовательной школы номер 19 города Припять, планеты Чернобыль-1. Все верно? — прочитал с экрана принц.
— Так точно, сэр, — потешно козырнул левой рукой Глеб (правая была прикована к столу).
— Не паясничай, — поморщился принц. — Твои друзья в один голос показали, что ты являешься «лидером» их команды. Даже позывной имеешь: «Вождь». Это правда?
— Правда, — вздохнул Глеб. — Но прошу отметить в протоколе: я был против! И против лидерства и против «Вождя»!
— Вот как? И как же ты хотел назваться сам?
— «Царь», «Владыка», ну, на самый край «Новак», - пожал плечами парень, вальяжно развалившись на стуле. — Но Дядь Лёня, светлая ему память, сказал, что с меня и «Вождя» хватит, мол, до Царя еще не дорос. А ребята, гады такие, поддержали.
— Понятно, — потер переносицу принц. — Ты второй раз упоминаешь «Дядь Лёню». Кто это?
— Кашин Леонид Васильевич, трудовик наш, — от цепкого взгляда Глеба не укрылось, как вздрогнул от звуков этого имени принц.
Глава 2
— Я смотрю, вы о нем слышали? — прищурился Глеб. — И он вам очень не нравится.
— Если это тот, о ком я думаю, то не «слышал», а был лично знаком, — набычился принц, но спохватился и взял себя в руки. — Ладно, «Вождь», давай по порядку. Как вы вообще оказались на Санта-Луис? Каким чертом вас туда занесло?
— Интересные знакомые у нашего трудовика, — усмехнулся Глеб. — А Санта-Луис… Рядовая поездка нашего класса, — пожал плечами он. — Я уже говорил следователю, что мы часто выезжали всем классом в разные интересные места: Никарагуа, Пакистан, Аляска, Ганалулу, Ривьера-пятая, Ривьера-одиннадцатая, Самали… список длинный.
— То есть, это были всегда планеты за пределами Российской Империи? — уточнил Иван.
— Ну почему же? По просторам нашей родины мы тоже успели походить своими ножками… не самые лучшие, кстати, воспоминания.
— И где же?
— Затрудняюсь сказать, — развел руками Глеб. — Глобальной Сети там не было, радио, телевиденья, газет тоже. Зато был лес. И карта с двумя пометками. Первая: «Вы здесь». Вторая: «Транспорт тут. Прилетает через пять дней, ждет час. Следующий через полгода». Как-то было не до праздного любопытства, там ведь шестьдесят пять километров было между двумя точками, а дорог и в проекте не предусмотрено.
— Давно это было? — заинтересовался принц.
— В седьмом классе. Экзамен сдавали по ОБЖ практический.
— Сдали?
— Сдали, — пожал плечами Глеб.
— Проверили уже вашего ОБЖешника, — вздохнул принц, снова глядя в планшет. — Буйно-помешанный шизофреник, никакого отношения к армии или иным силовым структурам не имеющий. Даже срочную службу не служил, так как был признан негодным, — Глеб усмехнулся уголком рта. Принц это заметил и вопросительно посмотрел на собеседника. Затем поднял бровь в удивлении. — То есть вы это знали? Руководство школы не знало, а вы, дети, знали? — Глеб только пожал плечами, и ухмылка стала шире, самодовольней. — Но, если вы знали, что Аарон Евгеньевич не бывший полковник спецназа КДВ, а просто сумасшедший, то почему?..
— А какая разница? — почесал кончик носа Глеб. — Уроки у него интересные, знает он много. Так почему бы и нет?
— Знает он действительно много, — нахмурился Иван. — Даже слишком много… Методик, руководств, пособий, наставлений, боевых уставов и специальных учебников, которые он знает наизусть вплоть до последнего знака препинания нет в открытом доступе. Они все грифованые. И по ним готовят совершенно реальный спецназ космодесантников. Причем не тех тупых штурмовиков, которые головой кирпичи ломают, а диверсантов-профи.
— Значит, мы не прогадали, — пожал плечами Глеб.
— Ладно, продолжай, — вздохнул Иван, откладывая планшет. — Рядовая поездка. Пусть. На минутку допустим, что поехать с классом за границу Империи действительно настолько просто и обычно. Что же пошло не так?
— Не так? — задумался парень. — Действительно, что же пошло не так? Наверное то, что Дядь Лёню убили? Достаточное «не так», как думаете… Иван? — опустил глаза от потолка Глеб. Взгляд его был тяжелым и серьезным, а губы кривились невеселой улыбкой.