События развивались куда быстрее, чем он предполагал. Разумеется, все это было делом рук Ярослава, который после гибели родителей был вне себя от горя и ненависти — ненависти к старейшине Александру. Вик надеялся на более спокойный и верный план… но отступать было нельзя. Вик резанул ножом по ладони и протянул ее Ярославу. Их руки соединились в крепком пожатии. Их кровь смешалась.
Вокруг замелькали ножи. Один за другим фермеры подходили к Вику, протягивали ладони, по которым струилась кровь, и повторяли:
— Будь моим братом!
Несмотря на то, что все происходящее было в его пользу, Вик не потерял головы.
«Не так быстро!» — предостережение Анта он не забыл.
— Мы братья с вами, — сказал Вик, когда лица собравшихся обратились к нему. — Но у вас есть другие братья, есть отцы и матери, жены и дети. Им нужна ваша помощь.
Если мы создадим свой род — мы разрушим остальные. Бог не простит нам этого.
Пусть отныне два рода будут в крови каждого из нас. Каждодневно будет звучать голос родов старейшин. А голос моего рода прозвучит только тогда, когда это будет необходимо, когда потребуется ваше оружие, ваша сила и мужество, верность друг другу. Хотите вы, чтобы было так?
Десятки голосов ответили ему: «Да будет так!» К небу поднялись окровавленные ладони.
Когда Вик вернулся в хижину, старейшина Василий все еще был там. Он так взглянул на Вика, словно хотел испепелить его взглядом. Вик выдержал этот гневный взгляд.
Он не нарушил законов рода. Он и дальше не был намерен их нарушать. Напротив — он намерен был их использовать, чтобы осуществить свой план.
Старейшина вышел из хижины, грохнув дверью. Появилась, бесшумно ступая босыми ногами, Надежда, прильнула к плечу Вика.
— Зачем ты ссоришься со старейшинами?
— Это они со мной ссорятся. Но ты не бойся. Они ничего плохого не могут нам сделать.
— Они могут отнять у тебя эту хижину.
— Вот как? Тогда отдадим ее сами.
На следующий день Вик вернул хижину ее прежнему владельцу, а сам вместе с Надеждой отправился в сгоревший поселок. Несколько хижин не очень сильно пострадали от огня, в одной из них и обосновался Вик. Ярослав и несколько молодых фермеров заняли остальные хижины. Общими силами они принялись за их починку.
Вскоре Вик узнал о встрече всех троих старейшин. Старейшина Александр требовал изгнания Вика, старейшина Алексей был на его стороне, старейшина Василий колебался. В конце концов он решил, что раз законы рода не нарушены, повода для изгнания нет. Не одобряя поспешного возникновения нового необычного рода «кровных братьев», старейшины тем не менее были вынуждены смириться с фактом его существования.
Через два дня пришел конвой.
Один из грузовиков вел Слав, другой — Юр. Грузовикам пришлось пробиваться по рыхлому, подтаявшему снегу, завалившему дороги, рисковать на ставших ненадежными ледовых переправах, однако они благополучно добрались до озер. Вик встречал конвой с десятком своих «кровных братьев». Первый грузовик затормозил в нескольких шагах от Вика, обдав его брызгами из-под колес. Из кабины вывалился Слав и бросился к своему другу с распростертыми объятиями. Обнимая его так крепко, словно пытаясь переломать Вику все кости, Слав одновременно изобретательно проклинал «серых крыс». Больше всего, похоже, его огорчало то, что пришлось пропустить участие в «такой драке».
— Не последняя, — коротко утешил его Вик.
Подошел улыбающийся Юр.
— Хоть поглядеть на того, о ком столько разговоров, — сказал он.
— Что в Централи?
— Худо. Ант объявил экстренное положение, все помогают службе зданий. Уцелели только южный жилой блок, да поселок службы энергии. Там сейчас многодетные матери, да больные, остальные в шатрах. Грязища там…
— Знаю.
— Дрей командует направо и налево, — вмешался Слав. — Даже Сея у нас забрал, пристроил его теплица восстанавливать.
— А кто же с лошадьми?
— А вот, — кивнул Слав. И только сейчас Вик заметил Вету. Девушка держалась поодаль, сидя в седле неестественно прямо. Она усиленно делала вид, что не смотрит в сторону Вика. Девушка показалась ему подросшей и удивительно похорошевшей. Похорошевшей во много раз с тех пор, как робкой девочкой пришла к нему в гаражи. Как недавно это было… и как много всего произошло с того времени! Их взгляды встретились, и Вик прочел в глазах Веты обиду. Так вот в чем дело! Бедная девочка. Она не знает еще, что вслед за жертвой, которую принес Вик, жертву придется принести и ей самой тоже…
Слав продолжал распространяться о «серых крысах, померкни над ними солнце, упади на них Небо»…
Вик стряхнул с себя тоскливое оцепенение.
— Почему Лег не приехал с вами?
— Больных очень много, Вик. Сказал, что постарается со следующим конвоем.
— Больных?
Слав отвел глаза.
— Ну — пища… ты понимаешь…
Вик мысленно проклял Небо. Да ведь в Централи голод, самый настоящий голод! Что там осталось съестного? Десятка три коров, которых усыпили осенью вместе с людьми, да несколько случайно уцелевших теплиц, где еще ничего не подросло толком. И Бор наверняка не позволит уничтожать зимовавшую живность — с чем тогда его служба останется?
Ладно. Пища, лечебные травы — это сейчас его забота. Его, Вика.
— Пища у вас будет, — твердо сказал он Славу. — Серые не совались?
— Пусть только попробуют!
— Не горячись. Все ваше войско сейчас — три десятка ходовиков. И те наверняка в распоряжении Дрея.
— Точно.
— Значит, на границах никого нет.
— Ну, так ведь серые не скоро опомнятся!
— Опомнятся. Не сомневайся. Кост погиб, службе оружия необходим ответственный.
Что об этом думаешь?
— Это пусть Совет думает. При чем тут я?
— При том, — сказал Вик. Он помедлил немного, а затем сообщил Славу: — Видишь ли, мне нужно, чтобы ответственным службы оружия стал ты, Слав. Именно ты.
8. ОБЪЕДИНЯТЬ (продолжение)
Слав удивленно вытаращил глаза.
— Я?! Шутишь что ли, ответственный?
— Сейчас не до шуток. Характер у тебя боевой, Слав, а нам предстоят большие бои.
— Большие бои? С кем это?
— Большие границы — большие бои, — неопределенно отозвался Вик. — Границ Централи на севере и востоке сейчас вообще не существует…
— Дрей уже поговаривает о восстановлении постов.
— Напрасно. Если мы отбросили серых на сотню ходов — стоит ли позволять им возвращаться?
Слав ошеломленно замотал головой.
— Нет… Вот уж действительно — большие границы! Но их невозможно будет защищать!
— Возможно, если нам помогут фермеры.
— Эти-то молодцы? — Слав кивнул на стоящих за спиной Вика «кровных братьев». — Ну, не знаю… А если серые снова соберутся в кучу, как этой зимой, да навалятся все вместе, тогда что?
Вик нахмурился. Такое вполне могло произойти.
— Поэтому и надо поторапливаться, — сказал он. — Надо, чтобы раньше опомнились мы, а не серые Имей в виду.
— Погоди, погоди! — запротестовал Слав. — Я ведь не ответственный еще…
— Будешь им.
— Ты как Ант стал, точь-в-точь! — не то одобрительно, не то осуждающе проворчал Слав. — Тебя бы ответственным за Совет…
Эти слова, сказанные в шутку, неожиданно поразили Вика. Привыкнув во время своих скитаний в одиночку отвечать за судьбу народа Централи, он теперь не мог уже смиренно вернуться к возне с грузовиками и повозками. Слишком много нитей сплелось в его руках. Но у него и в мыслях не было претендовать на место Анта.
Отвечать за Совет, отвечать за Централь… А прежнее место? Может ли он оставаться ответственным службы транспорта? Просто ответственным службы транспорта? Или ему предстоит так же выступить против членов Совета, как он выступил против старейшин?
Эти мысли неприятно тревожили. Вик напомнил себе, что сейчас главное — пища.
— Ждите меня здесь, — сказал он Славу. Приветственно махнул рукой Юру и Вете — Юр помахал в ответ, Вета и бровью не повела.
К старейшине Василию Вик шел с тяжелым сердцем — он предчувствовал нелегкий разговор, хотя и рассчитывал на успех, рассчитывал убедить упрямого старейшину.