— Это потому, — объяснила Афи, — что у них совершенно атрофировалось чувство боязни живых существ иной породы, так как ни мы, ни какие-либо животные никогда не причиняют им ни малейшего зла.
— В связи с этим я только теперь заметил, Брайт, что за все время своего пребывания на Айю мы ни разу не видели собак или кошек. В таком случае, птицам здесь действительно некого бояться. Разве, Афи, у вас не существует домашних животных этого типа?
— Только в зоологических коллекциях в качестве редких экземпляров, так как после войны все они были тщательно поедены. И не только они: благодаря «патриотическим» войнам, нашим голодным предкам пришлось поневоле очистить планету от крыс, мышей и ряда другого мелкого зверья. Питалась всем, вплоть до насекомых.
— Мистер Брукс! — крикнул я, стараясь перекричать кудахтанье, гоготание и писк. — Я обнаружил еще одно замечательное обстоятельство; вам не хочется курить?
Профессор взглянул на меня и рассмеялся.
— В этом мире не замечаешь часто того, что на Земле было необходимым, обязательным и естественным. Покинув ее, мы забыли захватить с собой папиросы и сигары, но самое замечательное это то, что мы ни разу с тех пор не вспомнили о них и не ощутили потребности! На Айю курение, вероятно. неизвестно.
— При буржуазном строе курили, — сказала Афи, — пьянствовали и вообще употребляли всякого рода наркотики, распространяемые буржуазией в целях одурманивания народных масс. Одни бесились с жиру, а другие старались отвлечь свои мысли от жалкой и тяжелой действительности. После же войны все наркотики исчезли и более уже не появлялись: новое поколение не нуждалось, а старое — отвыкло, ибо все думали тогда, как вы знаете, только о хлебе, жилищах, одежде и спасении от смертоносных болезней.
Беседуя таким образом, мы покинули птичник, сели в яхту и вернулись в 357-й город.
— Посетим теперь Тао на его частной квартире, — предложила Афи.
Мы с удовольствием согласились, пересели в небольшой городской снаряд и полетели дальше.
Тао работал у себя в кабинете.
— Добрый день! — приветствовал он нас.
Мы с любопытством осматривали помещение.
— Вас интересуют, я вижу, — продолжал он, — «частная квартира» и «частная жизнь» на Айю. Можете все осмотреть, хотя похвастаться мне нечем: замки буржуазии были шикарнее.
Однако, несмотря на это скромное замечание, кабинет представлял собою целый музей, коллекцию, библиотеку и одновременно картинно-скульптурную галерею разных эпох. Он давал, кроме того, максимум удобств, располагая к научной и умственной работе. О художественности и изяществе обстановки говорить не приходится. За одним из столов сидела женщина, которую мы и прежде встречали в обществе Тао.
— Это — моя «жена», — сказал он, — вы уже знаете ее. Она занимается тем же, чем и я, и мы сошлись с ней много лет тому назад, как коллеги, работающие в одной и той же области. В целях наиболее полной информации о «частной жизни» спешу сообщить, что у нас есть взрослые дети и внуки, которые гуляют сейчас в городе.
— Сколько им лет?
— Четыре и шесть.
— А с кем они гуляют?
— Одни.
— Слышите, Брайт? Попробуйте-ка отпустить таких детей одних в город на Земле! Их переедут, расшибут им носы или же что-нибудь в этом роде. А заблудиться они не могут?
— Могут, но они знают свое имя и любой ийо доставит их в этом случае в школу-интернат.
— А почему они сейчас не в школе? — спросил я.
— Мы соскучились и взяли их на несколько дней к себе.
Спальня походила на помещение, занимаемое нами в гостинице, а третья комната представляла собой нечто в роде приемной и столовой. Среди различной мебели мы обнаружили «универсальный шкаф», в котором нагревалась вода, готовилась пища и механически мылась посуда. Кухни не было. Тао жил в большом общежитии ученых, где каждый из них имел такую же квартиру.
Нас усадили и угостили свежими плодами, холодными яствами и горячей жидкостью, соответствующей земному кофе.
— Дома, обычно, никто не кушает, — сказал Тао за столом, — и большинство ийо не живет в таких квартирах: они довольствуются одной удобной комнатой, в роде вашей, предпочитая квартире общежитие. Лица же, занятые исключительно умственной работой, принуждены уединяться. Иногда я настолько увлекаюсь работой, что неделями не выхожу на улицу. В таких случаях, как видите, есть возможность приготовить пищу и дома.
— А кто занимается покупкой, впрочем не покупкой, а… «добычей» продуктов, так сказать? — спросил я.
Тао улыбнулся.
— У нас все легко достается или вовсе приходит само. Кроме ресторана, у меня есть еще три удобных способа добывания пищи: во-первых, в этом доме имеется буфет, в котором в любое время дня и ночи можно все достать и покушать. Он никем не обслуживается, не считая доставки продуктов. Во-вторых, в домах ученых постоянно вращаются молодые ийо, которые предупредительно натаскивают массу вещей, всячески стараясь сберечь нам время. Они свободно проникают в столовую, ставят все на стол и даже варят нередко кофе: уже более тысячи лет, как вы знаете, на Айю нет замков, запоров, задвижек и прочих капиталистически-собственнических приспособлений. И в-третьих, мы заходим, в крайнем случае, к соседям, открываем шкаф и кушаем на месте или же берем с собой, что и сколько нам угодно.