— Браво! — воскликнул профессор. — Их корабль — колесница богов! Они летают в нем не только между звездами, но и прорезают, подобно Нептуну, глубины морей! Да здравствует наука и гений разума!
Это была, действительно, необычайная картина: огромный, прозрачный эллипсоид на дне океана, внутри него блестящая толпа великанов, а кругом стаи рыб и морские чудовища! Пилот занялся рулем, и мы начали бороздить океан. Снаряд то всплывал, то нырял, то врезывался в стаи акул… Это было восхитительно, это было еще замечательнее, нежели межпланетный полет!
Снаряд то всплывал, то нырял, то врезывался в стаи акул…
Мы заметили, что многие ийо работали какими-то вделанными в стены снаряда приборами. Они оказались фотоаппаратами, при помощи которых производилась киносъемка морской флоры и фауны.
— Расскажем на Земле, Брайт, что мы летали и плавали в фотографической камере!
Часа два продолжалась эта бесподобная подводная экскурсия. Мы встречали целые коралловые леса, груды блестящих жемчужин, сказочную морскую растительность и десятки видов невообразимейших животных, величина которых превосходила размеры китов и слонов. Хищные акулы кидались на снаряд, и штук двадцать чудовищно-гигантских осьминогов присосались к его стенам. Облепленный спрутами, снаряд быстро прорезал километры морский толщи и, вылетев подобно бомбе из воды, мгновенно взвился высоко в пространство…
Часть осьминогов осталась висеть.
Часть осьминогов сорвалась и шлепнулась в воду, остальные остались висеть. Рулевой нажал какую-то кнопку, стены вспыхнули на мгновение голубым светом, и… все спруты исчезли.
В этот момент раздалась музыка и послышалось мелодичное пение под аккомпанемент знакомых мотивов. Позднее мы узнали, что это было сообщением времени отлета антивоенной экспедиции на Юйви.
Нас доставили на станцию больших кораблей какого-то города. Одна из участниц «прогулки» безмолвно предложила нам пересесть в междугородный снаряд. Как и ряд других, он был полон «народу».
— Как вы думаете, мистер Брукс, куда «повезут» нас сейчас?
— Не знаю. Во всяком случае, не для простого осмотра города, — решил профессор. — Для этого здесь слишком много ийо.
Стаей огромных птиц поднялись снаряды в пространство. Голубой свет защитил нас от солнц. Стало прохладно. Все скинули каски. Бессонная ночь дала знать о себе, а нарастающая скорость полета сковала все тело томным ощущением усталости.
Ко мне приблизилась «межпланетная спутница», — я помню ее смеющееся лицо, игру лукавой улыбки в глазах, излучающих теплую ласку… Ийо понимают без слов — их отношения просты, как только просты они могут быть в этом свободном от жеманности мире. Девушка села и, склонив мою голову к себе на плечо, обняла меня блестящей рукой. Она тихо пропела «Ли-ай-ю» и в голове зазвучала «Симфония миров».
Убаюканный плавным движением снаряда, я быстро уснул.
Мне снился театр. Он таял. Озаренная ореолом, стояла на снежной вершине красавица Афи. Над нею сияли Сатурн и звезды. А театр все таял, превращаясь в потоки воды… Я метался, я хотел закричать, но не мог.
Грохот… Театр рухнул — снаряд опустился на почву: сквозь открытую крышку ворвалось яркое багровое зарево.
— Несчастье? Пожар?.. — бормотал я, протирая глаза.
Рядом со мной серебристо смеялись. Профессор улыбнулся.
— Не думаю, чтобы на Айю могли быть пожары: это, вероятно, какой-то новый фокус ийо…
Выйдя наружу, мы очутились на колоссальной площади незнакомого города. На черном небе слабо мерцали зеленоватые звезды, а почва представляла собой море огня, который играл на чешуе десятков тысяч собравшихся ийо. Исполинское кольцо обрамлявших площадь зданий пылало, как факел, переливаясь волнами ярко-красного пламени. Малиново-огненными языками продолжали слетаться стаи снарядов. Оживленно двигаясь, толпы смешивались, как жидкий, раскаленный металл.
Это было необыкновенно фантастическое зрелище, как во сне. Боясь потерять профессора в этом океане огня и существ, я схватил его за руку.
— Что это, куда мы попали?
— Н-не знаю, не понимаю… — задумчиво прошептал он, не отрывая глаз от грандиозной картины.