— Как же вы поступите?
— Ясно как: уничтожим и то, и другое.
— Ай-сю! — послышался возглас пилота.
Все ийо собрались к одной из стен снаряда и легли на специальные койки. Мы последовали их примеру. Всех нас тотчас же сильно прижало друг к другу: полет быстро замедлялся.
— Извините мою голову, Брайт, — промычал профессор, — за то, что она давит вам на живот: я не в состоянии повернуться — уберите ее сами. Мы, очевидно, легли неправильно.
Я сделал попытку протянуть руки, но не смог оторвать их от места: они были как бы налиты свинцом. Сердце замирало, дышать становилось все труднее… К счастью, это вскоре прекратилось. Как пьяные, мы встали на ноги и принялись расправлять одеревеневшие члены.
Прошло несколько минут, и снаряд остановился. Голубой свет померк, и сквозь прозрачные стены ворвались яркие лучи солнц. Пространство было усеяно множеством точек, а глубоко под нами расстилалась плотная черная мгла.
— Кругом — наши корабли, — пояснил Кайя, — а внизу — дым, которым неприятель пытается замаскировать свое вооружение. Он надеется, что, натолкнувшись на это «непреодолимое» препятствие, мы испугаемся их военной техники и, пока целы, поспешим улететь; если же мы осмелимся спуститься, нас тотчас же перебьют из сверхмощных орудий. О, они хорошо подготовились и предвкушают это наслаждение, за которым, несомненно, последует кровавая расправа с пролетариатом! Но, — прибавил Кайя, — жестокая и погрязшая в преступлениях буржуазия не знает, какими средствами борьбы мы располагаем! Возьмите бинокли и пользуйтесь телескопами в стенах корабля. Мы начинаем военные действия.
Большинство ийо — без команды и управления — безмолвно стали у своих немых приборов. Жуткая тишина повисла в снаряде, и ни единый звук не прорезал пространство. Лихорадка трясла меня, и я чувствовал, что сейчас разразится стихия — разрушится мир.
Кайя повернул какой-то рычаг, и в находившемся под нами облаке мгновенно образовалась широкая зияющая впадина. То же было проделано, очевидно, и в прочих снарядах, ибо вся атмосфера сразу очистилась.
Я увидел океаны, города, леса, луга и миллионные армии: пехоту, артиллерию и кавалерию; стаи витавших в пространстве цеппелинов и аэропланов, усеянные гигантскими судами берега и моря и чудовищные полевые орудия, низвергавшие густые клубы смолистого черного дыма.
С молниеносной быстротой развернулись последующие события — я едва успевал уследить. Все только что дышавшие дымом огромные тяжелые машины почти одновременно исчезли, оставив, вместо себя, блестящие лужи…
Огромные тяжелые орудия исчезли…
Затем вспыхнули аэропланы, и, как мыльные пузыри, лопнули цеппелины. Поднялся переполох… Подобно улью, закишело в воздухе — панически спешили все спуститься, но лишь только они садились на почву, как их постигла та же участь. Через, две минуты воздушный флот был уничтожен.
— Браво! — воскликнул профессор.
Я вздрогнул от его прорвавшего напряженную тишину восклицания.
— Смотрите, Брайт, как гениально они это делают!
Я подошел к ближайшему ийо. Он тотчас же отодвинулся в сторону, и я увидел на его плотно закрытом аппарате два окуляра. В центре светового поля был натянут паутиновый крест.
— Видите уцелевший на опушке леса цеппелин? — спросил подошедший ко мне Тао.
— Вижу.
— Возьмитесь левой рукой за находящийся под аппаратом рычаг и вращайте окуляр, пока крест не совпадет с цеппелином.
— Есть!
— Неподвижно держите рычаг и нажмите правой рукой кнопку.
Я нажал… Раздался едва уловимый треск, и в поле зрения вспыхнул на мгновение фиолетовый свет. На месте, где находился цеппелин, оказалась пара лохмотьев.
— Мистер Брукс! — закричал я. — Я воюю!
Афи схватила меня за руку и строго сказала:
— Тише! Смотрите лучше в бинокль, а не то мы оглохнем от вашего крика! Разве так воюют? Видите, как спокойно ведут себя ийо? Ведь это не игра в мяч, а серьезное дело. Поэтому прошу не шуметь и не мешать нам работать.
Профессор сиял.
— Ну, а что дальше? — спросил он, потирая руки.
— О, теперь мы поиграем с ними! — ответил Кайя с усмешкой.
Он подал пилоту знак, и корабль наш начал падать прямо навстречу зияющим жерлам орудий… Становилось уже не на шутку страшно. Я до боли вдавил в лицо свой бинокль… Как только мы спустились достаточно низко, неприятель открыл по нам адский огонь, но все же снаряды не достигали нас.
— Сейчас им будет показано, как нас обстреливать: мы прочно и раз и навсегда их отучим от этого!