— Я также близок с мамой. Если мне удастся воплотить в «Магазине шин» все задуманное, надеюсь, я смогу погасить оставшуюся часть ее ипотеки, чтобы она могла уйти на пенсию раньше. Все, что угодно, лишь бы вытащить ее из больницы. Она отличная медсестра, но слишком много работает.
С широко распахнутыми глазами Мэгги бросает вызов, говоря:
— Да ты настоящий маменькин сынок.
— Нет, я не такой, — отвечаю я с застенчивой улыбкой и тут же хочу уйти от внимания к своей персоне. — Так каковы твои карьерные стремления?
Она поджимает губы и пожимает плечами.
— Думаю, в настоящее время я не определилась, пока все не изменится.
— Имеешь в виду, пока не выйдешь замуж за квотербека НФЛ.
— Я хочу за него замуж не из-за денег, — огрызается она и чуть брызгает водой мне на грудь, бормоча себе под нос, — технически, сейчас я вообще не выхожу за него.
— Но ведь это конечная цель, верно? — спрашиваю я, наклонив голову, внимательно наблюдая за ее реакцией. — Вот ради чего ты так стараешься?
Она пожимает плечами и кивает, явно стыдясь своего ответа.
Я поворачиваюсь и опираюсь локтем на камень, чтобы посмотреть ей в лицо, а затем задаю вопрос, который мучает меня уже некоторое время.
— А чем твой бывший так тебя привлекает? Расскажи о нем.
Мэгги еще глубже погружается в воду, потягивает вино и откидывает голову на камень. Она делает глубокий вдох, а затем отвечает:
— Ну, он высокий, темноволосый и красивый... такое не может не зацепить. Он талантлив и чрезвычайно увлечен своим делом.
— Футболом?
— Да, футболом, — отвечает она, раздраженно хмурясь. — Разве тебе не нравится то, чем занимаешься ты?
— Увлечен ли я шинами? — отвечаю я со смехом. — Нет, Мэгги. Я не питаю страсти к шинам.
— Тогда чем же ты увлечен? — спрашивает она, делая еще глоток вина.
— Людьми, — просто говорю я, ответ инстинктивно слетает с языка. — Мне небезразличны люди в моей жизни... моя семья, друзья, служащие... особенно служащие. То есть, мне действительно нравится знать, что происходит в их семьях. Я хочу, чтобы они понимали, что их семейная жизнь важнее, чем прибыль, и быть их боссом — не значит зарабатывать больше их. Речь о том, чтобы стать для них поддержкой, необходимой им не только для выживания, но и для счастья. Вот, чем я увлечен. А шины — всего лишь то, что все это объединяет.
Мэгги смотрит на меня, явно пораженная таким длинным ответом, но тут же хмурится, прокручивая что-то в голове.
— Почему у тебя такое выражение лица? — спрашиваю я, с любопытством глядя на нее.
Мэгги смотрит на меня широко раскрытыми удивленными глазами. Она отвечает тихим голосом:
— Ты увлечен людьми, но не длительными отношениями?
Я вскидываю голову, вопрос застает меня совершенно врасплох.
— Почему ты считаешь, что я не увлечен отношениями?
— Кейт, — отвечает Мэгги, слегка пожимая плечами.
Я медленно вдыхаю и выдыхаю, чувствуя раздражение от того, что Мэгги говорит обо мне за моей спиной. Не то чтобы я виню Кейт — она всего лишь сказала правду, — но, полагаю, я бы предпочел, чтобы Мэгги услышала это от меня.
— Слушай, я не завидую тому, как ты преследуешь свои отношения или преследуешь то, что считаешь своим счастливым финалом. Я уважаю это и чертовски впечатлен, достаточно, чтобы тебе помочь. Я просто знаю, что это не то, чего я хочу в своей жизни. Я не рос в такой идеальной семье, как вы с Майлсом. Моя далеко не идеальна. И я знаю себя достаточно хорошо, чтобы понять, что мне лучше сделать своей страстью шиномонтаж... а не какую-то девушку.
— Какую-то девушку, — со смехом повторяет Мэгги, медленно водя рукой по поверхности воды. — Дело не в какой-то девушке, Сэм. А в той самой. Если бы ты встретил ту самую, то запел бы совсем по-другому.
Я отрицательно мотаю головой.
— То есть ты на сто процентов уверена, что твой футболист — тот самый?
Мэгги перестает водить руками по воде, и в глубокой задумчивости хмурит брови. Ее нерешительность меня шокирует. Думал, она громко выпалит «да», но она обдумывает это, что выглядит... зрело.
— Нет, я не уверена на сто процентов. Но уверена, что хочу попытаться его вернуть, чтобы узнать.
— Чего бы это ни стоило.
— Чего бы это ни стоило, — подтверждает она и закрывает глаза. — Черт... я забыла телефон.
— Тебе нужно сейчас кому-то позвонить?
— Нет... мне просто... нужна фотография в горячем источнике, чтобы отправить ее Стерлингу.
Мне приходится бороться с желанием закатить глаза. У Мэгги бывают моменты зрелости, моменты, когда она мудра не по годам, но потом она снова превращается в двадцатидвухлетнюю выпускницу колледжа, которая понятия не имеет, что делать, если перед ней нет плана.