«Итак, что мы имеем? — рассуждал он, сидя в горячей воде по самые ноздри и медленно поворачиваясь вокруг. — Кажется, все идет по плану и надо готовить подробное донесение в Центр». Он тут же стал набрасывать в уме текст, сожалея о том, что не может позволить себе не ограничиваться одним стаканом.
После горячей воды и самогона Генриха разморило. Сказывалось также сильное нервное перенапряжение последних дней. «Немедленно спать», — приказал разведчик самому себе, сидя на краю кровати с полотенцем на голове. Он закрыл глаза, после чего тут же повалился на бок и уснул.
В назначенное время Генрих забрал доктора из гостиницы, а через полчаса они вместе уже брели по освещенному электричеством коридору. Все это время доктора терзало вязкое чувство душевного дискомфорта, ему казалось, что идти сегодня в подземелье не стоит и вместо этого нужно поискать другие способы проникновения в замковые туннели. Догадки доктора подтвердились у зарешеченного входа в лабораторию. Едва увидев двух лежащих на земле солдат и одно бездыханное тело в белом халате, он развернулся на сто восемьдесят градусов и быстро побежал к выходу, приказав Генриху незамедлительно следовать за ним.
— Что случилось? — поинтересовался Генрих, краем глаза видевший трупы немцев в помещении лаборатории.
— Не знаю, быть может, сработало заклятие Черной Дамы? — предположил Вагнер.
— Доктор, вы в своем уме? — воскликнул Генрих, предполагая, что шеф опять злоупотребил наркотическим зельем, — неужели вы, безбожный прагматик, верите во всю эту инфернальную чушь?
— Генрих, вы же сами недавно произнесли сакраментальную фразу, что все вероятное возможно, так что будьте последовательны в своих суждениях и не дурите мне голову, — парировал доктор, быстрым шагом приближаясь к «Опелю».
— Подождите пару минут, я сообщу о трагедии начальнику лаборатории, — попросил Генрих и убежал в направлении его кабинета.
— Делайте, что хотите, — буркнул Вагнер, усаживаясь за руль и заводя автомобиль, — машину заберете у гостиницы, я не намерен задерживаться здесь ни на минуту. Завтра в девять у меня, — он нажал на газ и быстро уехал.
Вечером Генрих зашел к Язэпу. На несколько минут он уединился в комнате, после чего передал старику листик бумаги с написанными на нем цифрами с просьбой немедленно передать донесение в центр. Он также приказал в ближайшее время предоставить в его распоряжение опытного подрывника, готового в любую минуту быть рядом для выполнения важного задания.
— Где внучка, дед? — поинтересовался Генрих, перед тем, как уйти.
— Завтра увидитесь, — ответил Язэп и засобирался по делам.
— И еще, мне пистолет понадобится, — припомнил напоследок Генрих, — желательно револьвер. Чтобы осечек не было.
Ночью под деревней Андруши впервые вышел в эфир радиопередатчик, доставивший в Центр информацию примерно следующего содержания: «Бордель отыскался. Ждем прибытия 12 девиц, в связи с чем перевод бухгалтера дяди Отто в казино «Валгала» переносится на неопределенный срок». («Лаборатория отыскалась. Ожидается, что отыщутся и 12 Апостолов, в связи с чем с устранением Вагнера придется повременить.».)
После пережитых потрясений, когда в течение суток его жизнь несколько раз висела на волоске, Штольберг вдруг почувствовал дикую усталость. Посылая его в тыл, отец надеялся обезопасить сына от шальных пуль и других трудностей фронтовой жизни, но все складывалось совершенно по-другому. Война есть война, и где приходится сложней, известно одному лишь Богу. Вдруг исчезло желание проводить вечера в ресторане, видеть лубочную рожу Гетлинга, болтать о всякой ерунде и пьянствовать. Знакомый врач велел гауптштурмфюреру несколько дней полежать дома. Попить таблеток для восстановления расшатавшихся нервов, почитать какой-нибудь приключенческий роман Жюля Верна и послушать классическую музыку немецких композиторов. Три дня Эрих релаксировал и вполне восстановился, лишь одна мысль не давала ему покоя — исчезнувшая после визита Генриха неизвестная фотография. На минутку проведать товарища заскочил Гетлинг, с которым Эриха так и подмывало поделиться своими сомнениями. Он сообщил об успешно проведенной операции, о том, что обнаглевшие партизаны намедни взорвали еще один мост, и о своих планах взять в заложники и расстрелять для порядка пару десятков местных жителей.
— А что вы думали, Штольберг, — разводил руками Лотар, — иначе никак нельзя. Иначе они нам совсем на голову сядут. Наверное, завтра этим и займусь.
— Гетлинг, а вам никогда не хотелось немного отдохнуть, — осторожно поинтересовался Эрих у собирающегося уходить товарища.