Григорий торжествовал. После звонка Островского он уже был абсолютно уверен, что его план сработал.
— Ну, смотри, Гриша, — сказал Вадим, — я свое обещание выполню, но и ты меня не подведи.
— Не сомневайся, — успокоил его Григорий. — Через сутки получишь назад свои вещественные доказательства в целости и сохранности.
— Все приходит к тому, кто умеет ждать, — возбужденно бормотал он себе под нос, готовясь к вечерней экспедиции.
Около шести подъехал Виктор.
— Как там у тебя дела? — спросил Григорий, намекая на их договоренность.
— Можно выдвигаться. Я оставил своего человека, который присмотрит там за всем, пока мы с тобой будем ползать по подземельям.
— Мы с тобой? — удивился Григорий. — Честно говоря, я могу и один обойтись.
— Мне ж интересно. Вдруг действительно что-нибудь найдешь. Да и потом, кто, если что, будет тебя из-под завала вытаскивать? Второй-то раз, знаешь, может и не повезти.
— Не каркай, — оборвал его Гриша. — Тоже мне, спасатель выискался. Лучше скажи, как быть с ладанкой?
Виктор почесал затылок и тяжело вздохнул. По лицу его пробежала тень.
— А ты уверен, что она нам необходима? — спросил он родственника, оглядываясь в сторону родительского дома.
Григорий только пожал плечами. У него не было абсолютной уверенности в правильности своих предположений, но и оставлять их непроверенными он тоже не хотел.
— Видишь ли, — продолжал Виктор, — Алька вернула ладанку Серафиме, а та уперлась — ни в какую. Я уже как только ни просил. Заладила, что это память об отце… Ты ж ее знаешь, упрямая, хоть ты тресни. Сестрица тоже хороша, свинью нам вовремя подложила. Если бы не ее фокусы, я б тихонько взял — и все дела. Как она, прошмандовка, только узнала?
— Просто узнала, — улыбнулся Григорий, — подслушала наш с тобой разговор по телефону. Что тут поделаешь — бабское любопытство. Я уж пытался с ней поговорить, пока позировал ей — пустое. Хотела, чтобы я ее в замок взял. Угрожала, что приятелю твоему, менту, стукнет на нас при первой возможности. Насилу убедил, чтобы не делала этого. Ты бы сам еще с ней поговорил, а то наплетет Островскому небылиц, а нам с тобой потом оправдывайся. Некрасиво получится.
— Давай, ее завтра сводим, — предложил Виктор. — Я ей как-то обещал. Походим по замку, в подвал спустимся, в парке прогуляемся, бастион новый посмотрит. Ты там для отвода глаз что-нибудь поковыряешь с умным видом. У меня в конторе в ящике с десяток медяков старинных валяется, что изо рва выгребли, когда чистили. Я ей парочку подарю. Вот и приключение девчонке.
— Было бы еще неплохо Черную Даму встретить, — ехидно заметил Григорий.
— Дурак ты, — обиделся Виктор, — и шутки у тебя дурацкие.
В это время за воротами остановилась машина следователя.
— А вот и наш камушек, — пробормотал Гриша, указывая взглядом за окно.
В руках у Островского был небольшой сверток.
— Здорово, заговорщики, — приветствовал он родственников. — Вижу по рожам, что жизнь удалась.
— Это точно, — поддакнул Виктор.
Григорий откашлялся в кулак. Он боялся, что Вадим вдруг скажет, что передумал или начальство не разрешило отдавать вещдоки неизвестно зачем.
Но, похоже, Островский вовсе не собирался отказываться от своего обещания.
— Держи, Шлиман, — сказал он, протягивая сверток Григорию.
Тот осторожно взял перевязанный бечевкой пакет и взвесил его на руке.
— Пиши расписку.
— Какую расписку?
— В том, что получил от меня то-то и то-то в таком-то количестве в присутствии вон его, — пояснил Вадим, кивнув в сторону Виктора. — Должен же я хоть как-то зафиксировать факт передачи тебе вещественных доказательств.