Все верно. Герцог ну не то чтобы так уж лил кровь, но вел войну на севере своих владений. Маркиза Анжелика, благоразумно опасаясь оставлять молодого любовника одного, отправилась следом. В городе заправлял маркиз Виктор де Верней – брат всесильной фаворитки. Занимал он более чем скромную должность советника, но даже министры приходили ему на поклон, чего уж говорить о начальнике уголовной полиции.
– Город буквально кишит шпионами подлых голитинейшцев, и внутренняя служба, в отличие от вас, комиссар, не сидит сложа руки. Каждый день мы ловим несколько и, после соответствующих мер, гм, все они сознаются.
– Мы тоже не сидим, значит, – ответствовал Карелла.
– Десять, поправьте меня, если я ошибаюсь, десять убийств уже совершено в городе. И что же вы делаете? Ждете одиннадцатого!
Хоть Советник и занимал зал для аудиенций, усесться на золоченый трон герцога он не осмеливался, предпочитая кресло сбоку, чуть менее пышное. В разные времена это кресло предназначалось для различных должностей – от первого министра до придворного шута.
– На дело брошены лучшие умы и силы, – блеял несчастный Карелла, – с минуты на минуту прибудет инспектор, возглавляющий расследование, дабы лично…
И угораздило ж проклятому убийце укокошить портного! Теперь вот отчитывайся, лично, обдумывая каждое слово. Такие времена – могут и в шпионаже обвинить. В пользу проклятых и, естественно, коварных голитинейшцев. Подстрекаемый зятем, дочкой и сбежавшим фаворитом, который нарисовался в герцогстве, Карл II Голитинейшский напал на соседа и закадычного недруга, благо спорных территорий хватало, а молодой герцог – по мнению Карла – еще не вошел в полную силу. Часть вассальных дворян, как водится, перешла на сторону Карла, часть осталась верна присяге. Скоро год, как война продолжалась, вытягивая соки из герцогства. По одним сведениям, мы побеждали, по другим – несли сокрушительные потери.
– Инспектор, это вы, если не ошибаюсь. – Всесильный Советник кинул взгляд на Владимирова.
Комиссар суетливо обернулся.
– Да, да, он – инспектор Владимиров, наш лучший специалист в подобного рода делах…
– «Подобного»?.. Выходит, дело не первое.
– Убийствам, я хотел сказать – убийствам, – нашелся Карелла. Да, ему не позавидуешь, до пенсии всего ничего, а здесь – такое.
Встав в линию с начальством, Владимиров сдержанно поклонился.
За спиной Советника возвышалась закутанная в золотые одежды фигура служителя культа Атомных богов. Капюшон, обычно скрывающий голову и лицо, был откинут. Этот оказался еще не окончательным уродом. Так – дряблая кожа, ввалившийся нос и глаза навыкате. Обычно те выглядели хуже. Электричество – вот истинная власть. Освещение улиц и домов, обогрев жилищ, работа станков и механизмов, не говоря уже о Божьих Пеленах, укрывавших города, не давая окружающему холоду пролезть внутрь. Только атомным священникам была известна его тайна. Владимиров почувствовал на себе взгляд булькатых глаз.
– Сторонники бастарда старого герцога только и ищут причину, дабы разжечь волнения в городе, – неожиданно нормальным тоном заговорил Советник. – Нас, я имею в виду – власть, и так обвиняют во всех смертных грехах, будто это мы виноваты, что началась война.
Переход от крика был столь разителен, что комиссар даже мотнул головой, словно не веря ушам своим.
– А тут еще и гильдийца убили. С этой минуты, инспектор, дело на моем личном, слышите – личном контроле. Докладывать будете комиссару, ну а он уже – непосредственно мне. Теперь это – политическое убийство. Мы поняли друг друга?
– Да, ваша… – Пока Владимиров лихорадочно вспоминал, как следует обращаться к Советнику, тот отпустил их взмахом кисти.
Тут же, словно по волшебству или велению Атомных богов, за спиной нарисовались стражники, тяжелые руки легли на плечи полицейских.
Напоследок поклонившись, они направились к выходу.
Глава 6
– Ну, как прошло?
Робея в присутствии начальства и вообще во дворце, всю дорогу младший инспектор Ульрике держался, хотя Владимиров видел, каких трудов парню стоило временить с вопросами. За воротами комиссар укатил на экипаже, предоставив инспекторов самим себе.
– Работайте! – напутствовал тот напоследок, перед тем как закрыть дверь.
Усталость в ногах, отступившая было в присутствии Советника, вернулась, и, кажется, с новыми силами. Владимиров с тоской посмотрел на ряд скамей у стены. М-да, не время рассиживаться.