Генерал сердито кашлянул и заворочался на диване, так что пружины жалобно скрипнули.
– Толик ведь не женился до сих пор, – робко вставила жена. – Может, помирить их? А, Котя? Давай попробуем.
– Я бы на его месте ни за какие коврижки не согласился.
– Так то ты… Ему ведь тоже не сладко одному-то. Если бы хотел, давно женился бы на другой. Мужчина он видный… Видать, запала наша Ленка ему в душу. Глядишь, и снова сойдутся.
– Анатолий после нашей дорогой доченьки женщин за версту обходит, – возразил генерал. – Один раз обжегся, больше не желает.
– Откуда ты знаешь?
– Не трудно догадаться.
Элеонора Евгеньевна горестно всплеснула руками.
– Ты ей как будто не отец! Неужели тебе все равно, как она живет? Что ж ей, до смерти теперь разведенкой быть?
Генерал промолчал. Собственная дочь была и оставалась для него загадкой, ларчиком за семью печатями. Она приезжала на дачу раз в две недели, проведать родителей. Впрочем, это только так называлось. Явившись на порог и бросив сумку, Леночка отправлялась бродить по саду, часами сидела в беседке и слушала соловья или вовсе уходила в лес. Возвращалась поздно вечером, усталая и довольная, сразу ложилась спать. О себе ничего не рассказывала. Да и что говорить-то? Вся ее жизнь текла без изменений. Один день сменялся другим, вот и все новости. На вопросы родителей она либо глупо улыбалась в ответ, либо несла такую чепуху, что совестно становилось.
– Почему Бог не дал нам с тобой сына? – спросил генерал.
Жена только пожала плечами. Он и не ждал ответа. Откуда ей знать?
– Ленке письмо пришло, – невпопад сказала Элеонора Евгеньевна. – На наш адрес.
– Сюда, на дачу? – удивился генерал.
Она кивнула.
– От кого?
– Без обратного адреса.
– Дай-ка мне!
Генеральша резво сбегала на веранду и вернулась с письмом в руках.
– Вот.
Елене никогда никто не писал. В основном потому, что она ленилась отвечать. Даже сидеть в Интернете и переписываться по электронке или болтать по скайпу, как стало модным, она не удосуживалась. Слуцким приходила корреспонденция только от родственников из Самары и бывших сослуживцев генерала. Больше они ни с кем не общались.
Плотный конверт был открыт, внутри него виднелась голубая бумага хорошего качества.
– Ты распечатала? – сердито спросил Никодим Петрович.
– Ну да…
– Нехорошо это.
Элеонора Евгеньевна и сама понимала, что поступила некрасиво. Но уж очень хотелось узнать, о чем пишет неизвестный, не пожелавший указать своего адреса.
– Мы потом заклеим, Леночка и не заметит, – виновато опустила она глаза. – Да там нет ничего такого… Почитай.
Генерал секунду поколебался и вытащил из конверта голубой листок. На нем красивыми буквами было выведено: «Метро Китай-город». И все.
– Странно… – сказал он.
– Вот и я говорю, странно, – почему-то шепотом подтвердила жена.
Никодим Петрович перевернул конверт. Там, где положено, был написан адрес их дачи в Подлипках, а получателем указана Елена Никодимовна Слуцкая.
– Почерк какой чудной, – заметил он. – Будто каждую буковку старательно выводили, как китайский иероглиф.
Элеонора Евгеньевна только кивнула…
Глава 3
По шоссе к выезду из города мчался неприметный автомобиль – потрепанный «Жигуль» зеленого цвета. У бензозаправки он притормозил. Из окна высунулся некто в черной маске с прорезями для глаз, лениво осмотрелся и лупанул по недавно выстроенному стильному павильончику из автомата.
Посыпались витрины, в грохоте и звоне потонул истерический крик продавщицы, торговавшей в павильончике сопутствующими товарами. Двое рабочих в фирменных комбинезонах упали на асфальт ни живы, ни мертвы. Оператор заправочной станции хватал ртом воздух. Он был сердечником.
Взвизгнув на лихом повороте резиной, «Жигуль» рванул прочь, стремительно удаляясь.
Первым пришел в себя молоденький автомеханик, осуществлявший мелкий ремонт машин.
– Что это было, Серый? – дрожащим голосом спросил он у старшего товарища, который все еще лежал, прикрывая голову руками.
Тот осторожно приподнялся, шумно втянул в себя воздух.
– Что натворили, сволочи?! Манька-то хоть жива?
Он неловко поднялся и, шатаясь, двинулся к павильончику. Автомеханик плелся за ним.
– Они не вернутся? – опасливо спросил он, оглядываясь в сторону, куда умчались стрелки.
– Не-е-т. Свое дело они сделали. Убивать нас им было не велено, – на ходу доставая из кармана мобильный телефон, ответил Серый. – Так, попугать хотели.
Он осмотрел телефон.
– Кажись, цел. Надо шефу позвонить.
Внутри павильончика царил полнейший разгром: пол был усеян разбитыми бутылками и банками, раскрошенными коробками, осколками витрин. Что-то продолжало литься, шуршать и сыпаться.
Серый громко выругался, поскользнувшись на маринованных огурцах.
– Манька! – крикнул он. – Ты где? Жива?
Из-за пластиковой стойки показалось бледное лицо продавщицы.
– Все! Сегодня же увольняюсь, – в голос заревела она, размазывая макияж по пухлым щекам. – Ноги моей здесь не будет! У меня дети…
– У всех дети, – резонно заметил Серый, пробираясь к ней между разгромленных прилавков. – Ты уцелела? Вот и благодари Бога. Нечего зря слезы лить. Выпей-ка водички.
Он поднял с полу бутылку минералки и протянул продавщице.
– Что же это творится? – шмыгая носом, спросила она. – Среди бела дня стрельбу устроили! Прямо как в девяностые…
– На войне как на войне, – усмехнулся Серый. – Ты, главное, вовремя за прилавок падай и лежи себе.
– Так ведь сейчас не война.
– Это как посмотреть. Кто-то всегда сражается за жирный кусок. Передел собственности – слыхала о таком?
Продавщица попила водички и сокрушенно вздохнула, обводя взглядом то, что осталось после обстрела.
– Кошмар. Надеюсь, на меня убытки не повесят?
– Не повесят. У нас хозяин – совестливый мужик, хоть и крутой. Своих зря не обидит.
Серый раз за разом набирал номер сотового своего непосредственного начальника, старшего менеджера Глобова. Тот долго не отвечал.
– Что ж это он, трубу где-то забыл? – ворчал Серый. – Давай же, Виталий Кузьмич, отвечай!
– Может, у него интимное свидание, – нервно хихикнул автомеханик. – Или господин Глобов в бассейне плавают… а ты отвлекаешь.
– Цыц, шпана! – незлобиво огрызнулся Серый. – За такой базар уши надеру.
Паренек обиделся и отвернулся в сторону, делая вид, что все происходящее его более не касается. Он обратил свое внимание на распотрошенный блок сигарет «Кэмэл», наклонился и выбрал пару уцелевших пачек.
– Пойду покурю…
Серый все звонил Глобову. Продавщица судорожно глотала воду, примостившись на трехногой табуретке. Ее не покидала паническая мысль, что неизвестные нападавшие возьмут да и вернутся. Добить свидетелей. Манька, то есть Мария Ивановна, добропорядочная мать семейства, обожала смотреть криминальные сериалы, откуда и черпала сведения о повадках бандитов. Они не любили оставлять свидетелей.
– Слышь, Серега, – не стерпев, робко окликнула она заправщика. – А нас не убьют теперь?
– Кому мы нужны?
– Ну… ты, например, видел стрелявшего?
– Никого я не видел, – сердито буркнул Серый, поднимая на нее глаза. – Нынче все ученые, без маски на дело не ходят.
– А машина? – не унималась Манька, возбужденно ерзая на табуретке.
– При чем тут машина?
– Ты номера мог запомнить…
– Ой! – в сердцах махнул на нее рукой заправщик. – Перестань ты чушь молоть! Вот дура-баба! Тачка наверняка в угоне… бросят они ее в глухом местечке, чтоб менты не сразу наткнулись, да и все. Какие номера?!