Как можно это объяснить? Пири Рейс любезно дает нам ответ в серии собственноручных заметок на самой карте. Он сообщает о том, что не причастен к первоначальной съемке и составлению карты. Напротив, он признает свою роль компилятора и копировщика, а также указывает, что карта основана на значительном количестве первоисточников. Некоторые из них были составлены его современниками, включая Христофора Колумба, достигшими Южной Америки и островов Карибского моря, но другие документы датировались IV веком до нашей эры и ранее.
Пири Рейс не рискнул сделать предположение об авторстве более ранних карт. Однако в 1963 году профессор Хэпгуд предложил оригинальное и стимулирующее работу мысли решение этой проблемы. Он предположил, что некоторые исходные карты, которыми пользовался адмирал, в особенности датируемые IV веком до нашей эры, сами были основаны на еще более старинных источниках, созданных в глубокой древности. По его мнению, существуют неопровержимые доказательства того, что Земля была подробно закартирована еще до 4000 года до нашей эры до сих пор неизвестной и неоткрытой цивилизацией, достигшей высокого уровня технологического развития.
«По-видимому [заключает он], точная информация передавалась от одного народа к другому. Возможно, карты были составлены неизвестным народом, а потом попали к минойцам и финикийцам, которые более тысячи лет были величайшими мореплавателями Древнего мира. У нас есть свидетельства сбора и изучения этих карт в великой Александрийской библиотеке [Египет]; их компиляции составлялись работавшими там географами».
Из Александрии, согласно реконструкции Хэпгуда, копии этих компиляций и некоторых оригиналов попали в другие центры просвещения, наибольшее число — в Константинополь. Наконец, после захвата Константинополя венецианцами во время Четвертого крестового похода в 1204 году, карты стали попадать в руки европейских мореплавателей и искателей приключений.
«Большая часть этих карт относилась к Средиземному и Черному морям, но сохранились и карты других регионов — в том числе обеих Америк, Арктики и Антарктики. Становится ясно, что древние мореходы совершали плавания от одного полюса до другого. Как бы невероятно это ни звучало, есть указания на то, что некоторые древние народы исследовали Антарктику, когда ее побережье было еще свободно ото льда. Ясно, что они обладали навигационными инструментами для точного определения долготы, далеко превосходившими все, чем обладали люди в античную, средневековую и даже современную эпоху до второй половины XVIII века.
Это свидетельство утраченной технологии поддерживает многие другие гипотезы о существовании древней погибшей цивилизации. Раньше ученые относили подобные свидетельства к области мифов, но здесь мы имеем доказательство, от которого нельзя отмахнуться. Оно заставляет нас вернуться к предыдущим свидетельствам для их открытой и непредвзятой переоценки».
Несмотря на энергичную поддержку Альберта Эйнштейна (см. ниже) и более позднее признание президента Американского географического общества, что Хэпгуд «выдвигает гипотезы, которые вопиют о проверке», не было предпринято никакого дальнейшего исследования этих необыкновенно древних карт. Более того, вместо того чтобы поздравить Хэп-гуда с серьезным вкладом в дискуссию о древности человеческой цивилизации, большинство его ученых коллег до самой его смерти относились к его труду с «непримиримым и необоснованным сарказмом, выбирая разные мелочи и неподтвержденные факторы д ля безоговорочного осуждения и таким образом избегая ответов на главные вопросы».
Чарлз Хэпгуд преподавал историю науки в Кинском колледже (штат Нью-Хэмпшир, США). Он не был геологом или специалистом по истории Древнего мира. Однако возможно, что будущие поколения запомнят его как человека, чей труд подорвал основные принципы мировой истории, а также значительной части геологии.
Альберт Эйнштейн одним из первых осознал это, когда предпринял беспрецедентный шаг и решил написать предисловие к книге Хэпгуда, написанной в 1953 году, за несколько лет до того, как автор взялся за исследование карты Пири Рейса.
«Я часто получаю письма от людей, которые хотят посоветоваться со мной по поводу своих неопубликованных идей [написал Эйнштейн]. Не стоит и говорить, что эти идеи очень редко имеют научную ценность. Однако уже первое сообщение, полученное мною от мистера Хэпгуда, сразу же воодушевило меня. Его идея оригинальна, очень проста и — если она получит подтверждение — будет иметь огромное значение для всего, что связано с историей поверхности Земли».