– Тихо! – шепнул вдруг одними губами напарник, подняв руку.
Что такое? Я прислушалась, но не услышала ничего, кроме стучавших по траве и кустам капель дождя. Грек продолжал стоять на месте. Что-то его напрягало в окружающей действительности…
Спереди раздался дурной лай трех или четырех собак, который с легкостью был перекрыт ревом существа явно более крупного. Собаки разлетелись в стороны от пустого места, у одной на боку словно сама по себе выросла кровавая борозда, в которую вывалились сизые с прозеленью кишки. Душераздирающий визг тут же захлебнулся, когда шея несчастной псины расцвела еще одной бороздой, а мне на мгновение показалось, что среди мелких дождевых капель прорисовалась человеческая фигура, но выше меня раза в полтора.
В следующее мгновение спрут материализовался.
Мы замерли как стояли. Спрут недовольно топырил щупальца метрах в двадцати, наблюдая, как иссякает фонтан крови из собачьей шеи. Если он заметит нас – конец. Пусть Грек вооружен дробовиком – эта тварь способна убить, даже будучи практически надвое разорванной автоматной очередью. Фауна Зоны вообще на редкость живуча. А потому мы даже дышали через раз до тех пор, пока спрут, что-то ворча себе под нос, не развернулся в противоположную от нас сторону и не скрылся в направлении фермы. При этом он с легкостью обошел по краю парочку притаившихся друг возле друга «птичьих каруселей», заставив их сработать вхолостую.
Дождавшись, когда спрут исчезнет из виду, мы втопили оттуда со всей возможной в Зоне скоростью, перестав замечать и капающую за шиворот воду, и коварные корни деревьев, и часто растущие кусты. Чем дальше мы уйдем от этой твари, тем лучше. Опомнились только у грузовика, когда все чаще стали трещать дозиметры. Переглянулись. У Грека лицо бледное, и подозреваю, что мое не лучше. Но кажется, можно выдохнуть. Мы сбавили ход и аккуратно обошли машину. Ноги гудели и подгибались, в животе – не иначе как с перепугу – требовательно урчало, и мы решили, что пора сделать привал.
Да. Много ли для счастья надо? Всего-то – остаться в живых, а потом вскрыть банку вкуснейшей на свете тушенки. Мне уже не мешали ни моросящий дождь, ни раздающийся вдалеке рев существа не менее крупного, чем спрут, ни запах тухлятины, доносящийся со стороны грузовика. После тушенки в ход пошел чай из термоса запасливого Грека, и жизнь наладилась окончательно.
– Смелая ты, – вдруг сказал Грек.
– Это почему? – удивилась я.
– Ты единственная согласилась пойти со мной, хоть и знаешь, что идем к бандитам. – Грек с наслаждением закурил, не забывая, впрочем, поглядывать по сторонам. – А ведь Хромой всем, кого в деревне нашел, чуть не золотые горы обещал. Но парням по Предбаннику шастать да небылицы у костра травить спокойнее оказалось. Да и спрут… Я ждал, что ты визжать начнешь.
Я хмыкнула. Не визжала никогда и начинать не собираюсь. Но в чем-то Грек прав. Чем дальше от Периметра, тем глуше становился поселившийся в душе ужас, превращаясь в почти привычное, фоновое чувство постоянной тревоги. Которое уже не сковывало руки-ноги, а наоборот – подстегивало соображалку и оттачивало рефлексы.
Так что спокойнее оказалось как раз не в деревне… Вспомнив выстрелы, раздававшиеся с той стороны ночью, я горько усмехнулась:
– Ну, к костру, похоже, местная фауна наведывалась. Кто б ей намекнул, что она огня бояться должна, а?
– Зато у нас тихо было, – помрачнел и Грек, которому тоже было не по себе от этой отчаянной стрельбы. Вот только сделать мы все равно уже ничего не могли.
На том привал и закончился. Консервные банки, на дне одной из которых покоится окурок, прикопаны, рюкзаки закинуты за плечи, оружие наготове. Бывший северный блокпост мы прошли без задержек – и вот он, Могильник. Ряды специализированной техники, горы ржавых машин и разного железного хлама, свезенного когда-то в одно место и брошенного. Хромой сказал, что артефактов здесь побольше, но чаще всего – как раз в кучах мусора, при подходе к которым дозиметр начинает истерично пищать.
А нам оно и не надо. К бандитам в гости лучше идти без хабара.
Дождь по-прежнему моросил. Вокруг не было ни души, если не считать шмыгающих под ногами крыс, но они, хоть и крупнее обычных, выглядели вполне безобидно. По крайней мере сейчас они боялись нас, а не наоборот. Аномалии тоже не огорчали изобилием – то ли тропка, по которой мы шли, была безопасная, то ли в принципе их тут немного. Я больше склонялась ко второму варианту – Зона раскрывала карты постепенно, и чем дальше, тем выше становились ставки, тем азартнее шла игра. А мы только начали путь и, видимо, были Зоне не особо интересны.