— О чем?
— Он поинтересовался, слышал ли я по радио сообщение о событиях в Корее. Я слышал и сказал, что новостей нет. И больше ни о чем не говорили. Уж больно сильно хватал мороз. Мы пожелали друг другу спокойной ночи и расстались.
— Вы пошли к Винокурову, а Кочнев остался прогуливаться?
— Нет, он тоже пошел к себе в контору.
В беседу вмешался Винокуров:
— В половине одиннадцатого товарищ Белолюбский был уже у меня.
Шелестов кивнул головой и спросил:
— И никто из вас двоих выстрела не слышал?
Оба ответили, что не слышали.
Шелестов, собственно, и ждал такого ответа. Конечно, они не могли слышать выстрела, который произошел в конторе, отдаленной от дома Винокурова не менее чем на двести метров.
— А когда вы расстались? — обратился Шелестов к обоим.
Винокуров ответил, что Белолюбский ушел от него около двенадцати ночи.
— Да около двенадцати, — подтвердил Белолюбский.
Шелестов закурил папиросу и обратился уже непосредственно к коменданту:
— Куда идут дороги с рудника?
— С рудника идет одна-единственная дорога, в жилуху, как принято здесь говорить, на юго-запад, через Якутск. Но она после первого снегопада занесена начисто.
— Так-таки начисто?
— Абсолютно, — вмешался заместитель директора. — Ни пройти, ни проехать. Снег до пояса доходит, а местами и выше, пожалуй. Наземная связь до весны прекратилась. Да это не новость, — он махнул рукой, — так было и в прошлую зиму, когда я только приехал сюда. Я уже второй год здесь сижу…
— Но мне сдается, что одна дорога, хорошо накатанная, все же выходит из поселка? — спросил Шелестов коменданта.
Тот рассмеялся, и его грубо-суровое лицо стало добродушным.
— Правильно, правильно, — согласился Белолюбский и закивал головой. Одна таки дорога есть, но она кончается в полутора километрах от поселка, у замерзшего пруда, с которого мы возим лед и воду.
— Ага, понял. А скажите мне еще вот что: кто за последние дни из посторонних был на руднике?
Белолюбский отрицательно замотал головой.
— Никто, — твердо заявил он. — Я понимаю, что вас интересует, но с той поры, как зима закрыла дорогу, никто у нас не появлялся, если не считать Кочнева да вас с вашими товарищами.
— Это точно?
— Совершенно точно, — подтвердил Белолюбский.
Шелестов встал и прошелся по комнате.
— Ну, что ж… — обратился он к коменданту. — У меня к вам вопросов больше нет.
— Можно идти? — спросил тот.
— Да, пожалуйста, — а когда комендант ушел, Шелестов сказал: — А все-таки, товарищ Винокуров, я попрошу вас проводить меня вокруг поселка. Следует посмотреть, нет ли следов, уходящих в тайгу. Как вы думаете?
— Я не возражаю, — согласился Винокуров, — но мне думается, что это напрасная затея. Никто к нам не приходил, и никто от нас не уходил. В этом я могу поручиться. Все обитатели поселка у меня в голове наперечет. Я могу вам сказать точно: 62 мужчины, 46 женщин, 25 детей в возрасте от трех месяцев до семи лет.
— Возможно, возможно. А все же пройдемтесь.
— С превеликим удовольствием. Такая прогулка, собственно говоря, даже для здоровья полезна. — И Винокуров стал облачаться в свою доху. — Погода стоит чудесная. Вот только холодновато маленько. Но я вижу, что вы тоже человек бывалый…
По дороге Винокуров говорил, не умолкая:
— А я, знаете, сам из-под Курска родом. Первое время думал, пропаду тут ни за понюшку табаку. Оробел вконец, а потом ничего. Странное существо — человек. Притащи сюда скотину с юга, она враз околеет, а наш брат ничего. Все терпит. Да что с юга! Возьмите местного оленя. Уж, кажется, истый северянин, а вот покойный товарищ Кочнев мне рассказывал, что как-то ему довелось переваливать через Верхоянский хребет. И что же вы думаете? Не выдержали олени мороза. У двоих или троих легкие порвались. Вот оно как получается. А человек выдерживает любой мороз.
— А где вы работали до приезда сюда? — заинтересовался майор.
— На Алдане. Полюбил тайгу, здорово полюбил.
Восторгаясь тайгой, Винокуров проявил большую осведомленность. Он сообщил, что около четверти лесов земного шара сосредоточено в Советском Союзе, а по хвойному лесу СССР принадлежит первое место в мире.
— А вам приходилось бывать на Алдане? — спросил Винокуров.
Шелестов ответил, что приходилось и не раз.
— Алдан — большое дело! — воскликнул Винокуров. — Два десятка лет назад на месте Алданского района шумела тайга, а сейчас? Появились Незаметный, Сталинск, Ленинск, Орочен, Чульман, Лебединый, Джоконда, пальцев на руках и ногах не хватит перечесть все города, поселки, прииски. Просто диву даешься. Я ведь сам был свидетелем, как в двадцать пятом году на Алдане жило 65 русских, 47 эвенков, и в том числе я, а теперь в одном Незаметном население под сто тысяч подпирает. Шутка сказать! А вы знаете, кто помог открыть залежи алданского золота?