И конечно же, Даник считал Рождество днем рождения Белоснежки. Вообще-то ей было уже около месяца, когда она залезла в башмачок Даника, но он об этом никогда не задумывался. Для него Белоснежка начала свою жизнь ранним рождественским утром. Она попала в его туфельку прямо из саней Санта-Клауса. Аните пришлось купить для такого дня красные ленточки в деревенском магазине и завязать большой бант на шее Даниковой любимицы. Конечно, та выглядела очень красиво, но в то же время ленточки ужасно мешали Белоснежке. Кошке хотелось поцарапать каждого, кто оказывал ей знаки внимания.
Но самое главное - это был день рождения Господа Иисуса. И хотя Даник мало об этом говорил, но много размышлял. Мысль, что он родился в день рождения Господа Иисуса, делала его особенно счастливым.
- Что же мне подарить Господу Иисусу в день Его рождения? - спрашивал он, облокотившись на бабушкины колени и заглядывая ей в лицо.
- Ты можешь отдать ему самого себя, - ответила она, на минутку прервав вязание. - И ты можешь также попросить Его, чтобы Он сделал тебя хорошим и послушным. Это обрадует Его больше всего.
Поэтому весь этот день Даник старался быть добрым и послушным мальчиком, чтобы угодить Младенцу, с Которым у них был общий день рождения. Его любовь не знала предела. Он помог бабушке навести порядок в коробке для вязания, а Аните - вытереть всю посуду. После обеда он пошел в хлев и навестил каждую корову в отдельности, нашептывая в их бархатные уши рождественские пожелания. А вечером он склонился в молитве и прошептал:
«Маленький Младенец Иисус! Я думаю, что подарил Тебе радостный день рождения».
А поскольку добрые дети всегда радостны, то и у Даника получился радостный день рождения. Когда пришло время одеваться, чтобы идти в церковь, сердце его было переполнено счастьем настолько, что в него, казалось, больше уже ничто не могло поместиться.
Холодный воздух щекотал ему нос. На небе светила полная луна, и покрытые снегом горы казались серебряными. Деревья в лесу тоже были укутаны снегом. Когда сани проезжали под ними, нижние ветки качались и осыпали Даника белыми хлопьями. Стук копыт бежавших коней казался ему музыкой. Анита крепко прижимала его к себе, и от этого ему было тепло и радостно.
Выехав из леса, они миновали неровный маленький мостик, а потом и уснувшие поля. Впереди уже виднелась маленькая церковь, сиявшая розовым светом множества свечей. Свет лился из окон и больших дверей, а раскрасневшиеся от мороза жители деревни приветствовали друг друга на крыльце. Даник замер от восторга, когда папа внес его в церковь и посадил на первую скамейку с другими детьми начальной школы. Тридцать краснощеких малышей с восторгом смотрели на большую елку. Еще три дня назад она была покрыта снегом и стояла в лесу, недалеко от дома Даника. Теперь же елка была нарядно украшена и вся переливалась от гирлянд, апельсинов, шоколадных конфет и специально испеченных пряников-медвежат. Даник был очень доволен, что сидит впереди. Отсюда ему все хорошо было видно.
Старшие дети спели новый псалом. Это была колыбельная Марии, красивая, но немного печальная. Она пела эту песню спавшему на ее коленях Младенцу.
Анита пела ее вместе с другими, и мысли ее улетели назад, к тому Рождеству, когда она держала на руках маленького Даника. Они все хлопотали вокруг него, едва он появился на свет, а вот маленькому Спасителю никто даже не открыл дверь. Его положили в ясли, потому что для Него не нашлось места под кровом гостиницы.
Песня кончилась, и старшие дети вернулись на свои места, а малыши вышли вперед. Даник немного отстал - на костылях он не поспевал за другими. Но его подождали, и все присутствующие улыбнулись, когда последним прыжком он занял свое место и повернулся к ним сияющим от радости личиком. Дети запели. Во время пения Даник постоянно смотрел на большую звезду на верхушке наряженной елки. Он разглядывал, как она отражается в блестящих пряниках-медвежатах, висящих пониже. Мальчик даже забыл о пении и думал о том, какой же медвежонок достанется ему. На самом верху он заметил одного - казалось, тот смеялся. Наверное, пекарь случайно провел слишком длинную черточку. Данику очень захотелось, чтобы этот медвежонок достался ему, и, глядя на него, он тоже вдруг рассмеялся.
Малыши пошли на место, все еще оглядываясь на елку. На кафедру вышел старый пастор. Он служил в этой деревне уже больше сорока пяти лет, и все его любили. Годы сгорбили его спину, но в любую погоду он ходил по горам, посещая свою паству. А борода пастора была такой белой, что Даник спутал его с Санта-Клаусом и только удивлялся, почему на нем надет черный костюм, а не красный тулуп.