Поезд отошел уже слишком далеко, когда Анита поняла наконец причину такого поведения. Она вдруг заметила, что под пальто у Даника что-то шевелится.
- Даник, что у тебя там, под пальто? - спросила она в изумлении, видя, как толстая ткань пальто поднимается. Даник покраснел.
- Я... только одного, Анита, - смущенно пролепетал он.
- Кого одного? - спросила Анита, бросив тревожный взгляд на врача.
Но господин Гивет, углубившись в книгу, не прислушивался к их разговору.
- Только вот этого, - объяснил Даник и расстегнул пуговицы пальто.
На мгновение оттуда показались усы и мордочка белого котенка. Он высунулся и тут же снова укрылся в своем убежище.
- Даник, - громко сказала Анита, - ты очень непослушный мальчик. Бабушка же сказала тебе, что в больницу не принимают котят. Я не знаю, что мы теперь будем с ним делать.
Даник отвернулся к окну и ничего не ответил. Он не мог придумать никакого оправдания своему непослушанию и только нежно прижимал к себе котенка, а тот, свернувшись в клубок, запыхтел, как маленький паровоз. И ни Даник, ни котенок не чувствовали себя виновными в совершенном преступлении.
Глава 27. Даник в больнице
Когда они приехали в город, Даника сразу же положили в больницу. Его повели в большую палату, полную хромых детей, таких же, как он. Медсестра в отделении выглядела очень усталой. Даник посмотрел вокруг и решил, что не мешало бы всех развеселить. Он прошелся по палатам, предлагая продемонстрировать на своих костылях прыжки кенгуру. Его старания оправдались. Данику понадобилось меньше часа, чтобы подружиться буквально с каждым. Белого котенка поместили в корзинке на кухне. Ему разрешалось находиться вместе с Даником только во время посещений.
Первый вечер Аниты в городе был не таким веселым. Госпожа Гивет приняла ее ласково. Это была молодая, красивая и веселая женщина. Но когда Анита осталась одна в приготовленной ей комнате на верхнем этаже, она подошла к окну и посмотрела на улицу. За окном были серые дома, растаявший снег и темное, хмурое небо. Она немного постояла там, потом бросилась на постель и горько зарыдала,
вспомнив большие сугробы снега, белые вершины гор и ясное небо у себя дома. В таком состоянии госпожа Гивет нашла ее полчаса спустя, когда пришла узнать, как Анита устроилась. Ничего не сказав, она снова незаметно вышла и вернулась с малышкой Кларой на руках, которую положила на кровать возле Аниты. Это было самое лучшее, что она могла сделать в такой ситуации. Минут через пять Анита уже сидела, улыбаясь девочке, гугукающей на ее коленях. А еще через минуту она и сама весело смеялась.
Постепенно Анита освоилась в доме госпожи Гивет. Утром она помогала ей присматривать за детьми, после обеда проводила время с Даником, а вечером делала уроки. Дети, правда, не всегда слушались ее, и приходилось иногда звать на помощь госпожу Гивет. Когда Анита сердилась или бывала нетерпеливой, она вспоминала бабушкино напутствие. «Любовь терпелива, любовь добра», - повторяла она про себя, когда Марк отказывался завязывать ботинки, Эльза разливала молоко по всему полу, а Павел толкался и падал в грязь. Постепенно любовь Иисуса начала делать ее терпеливее, добрее, покладистее. Она все чаще могла говорить ласково и сдерживать свое раздражение.
Даник пролежал в больнице неделю, дожидаясь операции. И когда его повезли в операционную, он был в радостном и бодром настроении, и даже наркоз не пугал его. Но, проснувшись на следующее утро, он очень расстроился, обнаружив, что конец его кровати поднят вверх, а к больной ноге подвешен железный груз. Нога очень болела, у него была высокая температура, его тошнило. Он громко заплакал, зовя Аниту. Когда же к нему подошла медсестра, от расстройства он даже ударил ее своей ручонкой - ведь это была совсем не Анита. Всю эту неделю Даник должен был лежать на спине с грузом на ноге. Анита приходила к нему каждый день - читала книжки или рассказывала о белых парусниках на озере за большими стеклянными окнами палаты. Разговорами она пыталась отвлечь его внимание от сильной боли в ноге. Но Даник был несчастен всю эту неделю. Темные тучи низко висели над озером. Дни казались ужасно длинными. Только одно утешало Даника в это время - картина, висевшая на противоположной стене комнаты. И когда он уставал от боли в ноге, уставал от рассказов, уставал от хмурого озера и других детей - тогда он просто смотрел на картину, и она никогда не надоедала ему. На этой картине был изображен Иисус Христос. Он сидел на большом камне посреди луга. Вокруг Него стояли дети со всего мира. Они смотрели Ему прямо в лицо. На траве у Его ног сидел чернокожий мальчик, а на Его коленях - маленький индус. Рука Иисуса лежала на плече белокурой девочки в синем платье. А вокруг толпились дети из Китая, Африки, России и других стран. Под картиной было что-то написано, но Даник еще не умел читать.