Только через неделю после операции Даник и Анита по-настоящему смогли поговорить об этой картине. День был хмурый. Темные тучи висели над озером, и сумерки спустились очень рано. В палате горел свет, другие дети уже спали, а Анита все еще сидела возле Даника. Она оставалась у него теперь немного дольше, потому что Даник очень скучал по ней. Он лежал, закинув руки за голову. Его светлые волосы
были зачесаны назад, подальше от горячего лба. Он выглядел таким несчастным, ему очень сильно хотелось спать, но боль в ноге мешала заснуть.
Даник снова посмотрел на картину и на надпись внизу.
- Что там написано, Анита? - спросил он.
- Там написано: «Пусть приходят ко Мне дети, не мешайте им[8]», - ответила Анита.
- Я знаю эту историю, - прозвучал усталый слабенький голосок. - Бабушка рассказывала мне ее. Это дети из Библии? Какая у них смешная одежда!
- Нет, - ответила Анита. - Это дети не из Библии. Это дети со всего мира: из Индии, из Африки, а маленькая девочка в синем платье, наверное, из Швейцарии.
- Почему? - спросил Даник.
- Я думаю, потому, что к Иисусу могут приходить все дети мира, а не только те, о которых упоминает Библия.
- А как это? - снова спросил Даник.
- Я точно и не знаю, как это тебе объяснить. Ты просто говоришь Иисусу, что хочешь к Нему прийти, Даник. И ты - там. Я думаю, что Иисус тогда берет тебя на руки, точно так же, как Он брал детей на руки, когда жил на земле. Ты и сейчас можешь видеть Его.
- Да, это так хорошо, - ответил Даник и тут же добавил: - Ой, Анита, моя нога очень болит и мне так хочется спать!
Он начал плакать и метаться по подушке. Анита расправила его подушку, дала воды, и он снова лег, устало всхлипывая.
- Спой мне что-нибудь, - попросил он.
Анита начала петь очень тихо, боясь кого-нибудь разбудить:
Я устал, ищу покоя,
Боже, очи мне закрой
И с любовью будь со мною,
Будь Хранитель верный мой.
И сегодня, без сомненья,
Я виновен пред тобой:
Дай мне всех грехов прощенье,
Телу - сон, душе - покой.
Даник закрыл глаза. Через несколько минут, уже в полусне, ему показалось, что он снова видит ту картину. Но на коленях Иисуса сидел теперь не индийский ребенок, а маленький худой мальчик с загорелым лицом и выгоревшими на солнце волосами, смотревший прямо в глаза Иисусу. На траве у Его ног лежала пара костылей с вырезанными на них головами медвежат.
- Это я, - прошептал Даник и заснул с улыбкой на лице.
Пока Даник спал, произошли некоторые важные события. Во-первых, пришел врач Гивет и снял с его ноги один из грузов. Во-вторых, у Даника снизилась температура. А в-третьих, подул теплый южный ветер. Он разогнал тучи, и небо прояснилось.
Даник все спал, и спал, и спал. А когда проснулся, ему показалось, что он вошел в новый мир. Он долго лежал молча, все обдумывая. Он чувствовал себя хорошо и комфортно, а нога перестала болеть. Большие стеклянные окна палаты были открыты, и Даник впервые смог увидеть сверкающие в лучах солнца синие воды озера, высокую гору по другую его сторону и лазурное небо с маленькими белыми облачками, которые плыли, подгоняемые южным ветром. Они напомнили Данику маленьких козлят, скачущих по полю, на котором уже растаял снег и начали цвести нарциссы.
- Я скоро выздоровею, - сказал Даник сам себе, вдыхая свежий весенний воздух.
С улицы доносился запах земли, влажной после теплого дождя. Даник закрыл глаза, осознав в глубоком приливе радости, что скоро весна. Лежа вот так и прислушиваясь, он вдруг услышал пение птички. Она пела так звонко, как будто возвещала о большом пробуждении. «Идет, идет, идет, - пела птичка. - Тебе скоро станет лучше, лучше, лучше».
Дверь палаты открылась, и вошла Анита с раскрасневшимися от быстрой ходьбы щеками. Она обычно забегала на минутку после завтрака, чтобы узнать о самочувствии брата.
- Даник! Какой сегодня прекрасный день! - воскликнула она. - Посмотри на озеро с парусниками и на гору по ту его сторону.
Даник поднял голову.
- Анита, а где мои медвежьи костыли?
- Здесь, Даник, в твоем шкафчике. Зачем они тебе?
- Видишь вон того маленького мальчика в углу, - сказал Даник. - Я думаю, что ему они понравятся.
Отдай их.
- Но зачем? Ведь тебе самому хочется иметь их, не так ли?
- Да, но они мне больше никогда не понадобятся.
Я поправлюсь и буду бегать без всяких костылей!