— А ключа-то и нет, — вздохнул я. Толкнул дверь, и она, к моему великому удивлению, легко поддалась, и, мерзко скрипнув, пропустила меня внутрь. Я оказался внутри огромного зала, под потолком. Вниз уходила узкая лесенка. При тусклом свете мне удалось различить внизу силуэт огромного, по моим меркам, сооружения продолговатой формы. Я решил спуститься.
Оказавшись внизу, я пожелал счастья и долгих лет жизни тем людям, кто соорудил эту великолепную лестницу для нужд инквизиции и НКВД. Первое, что бросилось в глаза, это нависшая над моей головой тень от массивного сооружения. Когда глаза адаптировались к освещению, я сумел разглядеть это как следует. Надо мной гордо возвышался форштевень корабля. Ладья фараона, подумалось мне. Однако металлический отблеск живо рассеял мои догадки. Корабли фараонов не строили из металла. Я начал осматривать его борт.
Корабль сильно потрепало. Наверное, он часто участвовал в морских баталиях, насколько я мог судить. По левому борту была большая пробоина, нутро корабля зияло темнотой, заглянуть туда так и тянуло, но я решил оставить самое вкусное на десерт. Корпус был из металла, что дало мне повод думать, что построен он был уже во времена паровых котлов и гонок по Атлантике. Однако его форма сильно отличалась от пароходов того времени, повторюсь, что это была именно ладья фараона, подобная той, что есть в каирском музее. Приблизившись к корме судна, я обратил внимание на трубообразные выступы. Обойдя их, надеялся увидеть винты, но там их не оказалось. Присмотревшись, я обомлел. Это были сопла реактивных двигателей. Интересно получается. Морской корабль на реактивной тяге. Что-то новенькое.
Мне захотелось проникнуть внутрь. Благо, что пробоина позволяла это сделать, подняться на палубу не являлось возможным из-за отсутствия трапа. Я вернулся к дыре и в несколько счетов оказался внутри корабля. Как мне показалось поначалу, я находился в трюме. Но, спустя несколько секунд, понял, что это не то, чтобы трюм, а скорее всего машинное отделение. Прямо передо мной стоял развороченный взрывом, видимо, двигатель корабля. От него по направлению к корме тянулись кожухи, отдаленно напоминающие гребные валы. Слева от меня торчала лестница, которую сильно покорежило взрывом. Ваш покорный слуга решил подняться по ней, надеясь попасть на палубу.
Я оказался в тесном коридоре с множеством комнат. Наверное, каюты. Блуждая по ним, осматриваясь, мое воображение пыталось представить себе, как такой корабль смог оказаться глубоко под землей, если выходов из подземного города не так уж и много, да и размеры их не позволяют пропустить транспорт не больше нашего КамАЗа. А этот корабль явно в несколько раз больше, не боящегося грязи, танка. Пробираясь к задней части корабля, я оказался в просторном помещении, заставленном разным оборудованием, напоминающим навигационное.
— Это мостик, — я осмотрелся. Несмотря на то, что с момента катастрофы прошло много времени, достаточно многое говорило о том, что корабль не был готов к произошедшему. Я похлопал себя по карманам и извлек мятую пачку сигарет. Достал одну, потянулся за зажигалкой, затянулся. Но уже на второй затяжке я почувствовал странное ощущение внутри своего организма, а через мгновение меня стошнило прямо на навигационный прибор. Отбросив сигарету в сторону, я оперся на стену и, сплевывая, посмотрел на красноватый огонек уголька.
— Что-то в этом месте не понял.
Меня тошнило только от одного запаха дыма. Я, с трудом подавляя желание снова совершить акт рыголетто, подошел к сигарете и затушил ее об пол. С какого это перепугу меня начало тошнить от сигарет? Нет, не скажу, что это плохо, кое-кто будет рад такому действу, но не так же, блин, неожиданно. И как раз в аккурат после применения препарата. Кодировщики, блин, хреновы. Я решил вернуться назад, чтобы потолковать о чудесном излечении от табакозависимости со своими лечащими врачами. Почему у меня складывалось впечатление, что лекарство имело к этому происшествию самое непосредственное отношение.
Я вернулся в свою комнату. Антом меня уже ждал. Он сидел на кровати и с интересом разглядывал узоры на потолке. Когда я вошел, он не оторвался от своего занятия, а только махнул рукой в знак приветствия, продолжая пялиться в потолок.