— Да, я такой, — улыбнулся Сет.
— Прошу прощения, — я склонил голову, — но я не обманываю. Я видел казнь своими глазами осенью прошлого года.
— Может быть, ты сможешь сказать, кого казнили? — поинтересовался Сет.
— Не могу, не знаю. Хотя шпионов у вас тут хватает, — пожал плечами я, вспомнив, что нужно сдать сехметского засланного казачка.
— Шпионов? — удивилась Наимун.
— Да, — ответил я. — Одного я срисовал сегодня утром в зале приемов, когда наш господин прибыл.
— Сехметский шпион? — переспросил Сет.
— Да, — я кивнул. — Я его видел в городе Дионии. Имени только не помню, как-то мимо меня прошла эта информация.
Создатель посмотрел на королеву. Наимун только могла пожать плечами. Тогда Сет развернулся, подошел к креслу, которое стояло чуть поодаль, сел в него и закинул ногу на ногу. Потом почесал затылок и промолвил:
— И кто это был?
— А этот такой бородатый мужик. От него сехметом прет за километр, да одет он был не по форме. Все в строгом, как полагается по правилам, а этот в джемпере.
— Александр? — удивилась Наимун. — Этого быть не может. Он в семье уже не одно столетие.
— Это не повод, — заметил Сет. — Огрызки тоже немало живут, не стоит забывать об этом. Хотя духа сехмета я тоже не заприметил.
— Нюх замылился, — вставил я и замялся, так как Сет посмотрел на меня своими зелеными глазами так, что мне просто не по себе стало.
— Ты полагаешь, что я уже не могу отличить запах члена семьи от запаха своего злейшего врага? — грозно спросил меня он.
— Нет, мой господин, — я склонил голову. — Я сужу по своей прошлой человеческой жизни. Если долго работать с цветами, то перестаешь различать их запахи, если работаешь на грязном производстве, перестаешь различать запахи выбросов, если работаешь, пардон, говночистом, то и к запаху дерьма привыкаешь.
Сет посмотрел на меня с недоумением, потом откинулся в кресло и загоготал, да так громко, что я и Наимун вздрогнули. Нахохотавшись, он ткнул в меня пальцем и повернулся к королеве.
— А этот недоросль прав. Бесспорно, прав. Так оно и есть. Я уже даже запах нектара с трудом различаю, где чей. Но, с чего ты взял, что я поверю в то, что Александр, мой верный пиарщик, действительно шпион этих огрызков? Он верой и правдой служит мне уже очень давно. Да и родом он из этой камарилья, Наимун хорошо его знает.
— В тихом омуте черти водятся, — сказал я. — А вдруг он Штирлиц какой-нибудь, или же его завербовали. А кто помнит, как он тут оказался? Меня пробивали по полной программе.
— Это правда, — вставила Наимун. — Твоя история полностью подтвердилась. Охотники даже вскрыли твою могилу.
— Это что за история? — спросил Сет, глядя на королеву.
— Когда Виктор появился в улье, он поведал нам историю, что в человеческой жизни погиб, был похоронен, но потом восстал и пришел к нам. Доверять ему, на тот момент, было глупо, мы прекрасно знали его связи с Дионией и сехметами. Поэтому было принято решение провести расследование. Теперь в тех словах Виктора я не вижу лжи.
Сет поднялся, подошел к столу, взял бокал и направился к устройству, которое дарило напиток. Наполнив бокал, Создатель сделал пару больших глотков. Затем снова вернулся в кресло.
— С другой стороны, — начал он. — Александр слишком тихий для нас, в нем нет нашей эмоциональности. Да и знает он немало. В словах нашего брата есть логика.
Сет повернулся к Наимун.
— Я буду здесь еще неделю. За это время нужно плотное наблюдение за Александром, но так, чтобы не вспугнуть его. И если слова брата, — он кивнул на меня, — подтвердятся, значит, будем решать вопрос радикально.
— Да, мой господин, — Наимун поклонилась, я последовал ее примеру.
— Теперь оставь меня с этим новообращенным, — сказал Сет. — Мне нужно с ним поговорить с глазу на глаз.
Наимун поднялась с кресла, поклонилась и пошла к двери. Она поравнялась со мной, я встретился с ее взглядом. Она довольно смотрела на меня, в глазах был здоровый блеск. Значит, все прошло хорошо. Не накосячил. Пока.
Когда королева ушла, Сет предложил мне сесть, потом достал откуда-то второй бокал, налил напиток и протянул его мне. У меня в горле пересохло, поэтому я с удовольствием сделал несколько глотков. Создатель вернулся в свое кресло, отпил из своего бокала. Затем посмотрел на меня. Я на него.
— Дочь не все знает и не все понимает, — сказал Сет. — Это не удивительно. Всего знать мой потомок не может. Но я не дурак, и прекрасно понимаю кто ты такой.