На восьмой день к ним домой пришла Катя. Люси сидела в комнате, за письменным столом возле окна, и старательно выводила в дневнике слова: "Убить убить убить убить убить убить. Убить. Всех. Я всех их убью. Всех. И его тоже. Я...". Её отвлекла от занятия Марина Алексеевна, заглянув к дочери в комнату со словами: "Доченька, к тебе Катюша пришла". Услышав мамин голос, девушка поспешно закрыла дневник, о котором, как она полагала, матери было неизвестно, и зачем-то вскочила из-за стола.
- Привет! - в комнату вошла улыбающаяся Катя.
- Угу, - скупо ответила Люси.
Она предложила гостье присесть на свою кровать, стоявшую прямо напротив двери. Комната была большая, но до габаритов зала не дотягивала. Длину спальни визуально увеличивали окно с лёгкой гардиной от потолка до самого пола и две кровати, стоявшие друг напротив друга возле окна и разделённые белым деревянным письменным столом. Комната была светлой, чисто убранной и скромной, без излишеств. Сразу за дверью, в углу, стоял большой сундук, на крышке которого были разложены разные бумажные свёртки, фотоальбом и несколько шкатулок ручной работы. Над кроватью, аккуратно застеленной синим покрывалом, висела длинная книжная полка, заставленная книгами. Такая же полка, но чуть поменьше, нависла над сундуком и отчасти выглядела полупустой, но приглядевшись, за стеклом можно было увидеть с одного края две стопки тетрадей.
Над кроватью Люси, на край которой присела Катя, висело два плаката: на одном красовалась Шер, а на втором - красавец Майкл Джексон. На столе ничего, кроме настольной лампы, наспех закрытой тетради и ручки не было. Люси открыла ящик, где виднелись ещё несколько тетрадей, и положила под одну из них и ту, что лежала на столе. Под тетрадками лежали альбомные листы и катающиеся туда- сюда ручки с карандашами.
- Я тебе не помешала? - немного смущённо спросила светловолосая девушка с красивыми серыми глазами, обрамлённые густыми светлыми ресницами. Светлые густые брови, светло-русые волосы, как обычно, заплетённые в косу. Мягкие черты лица резко контрастировали с небольшим квадратным подбородком, от чего складывалось впечатление, что спорить с ней бесполезно. Однако Катерина на самом деле крайне редко выказывала признаки упрямства и недовольства. Она впервые была в гостях у Люси.
- Нет, - коротко ответила не менее смущённая хозяйка комнаты.
- У тебя уютно.
- Ммм.
- Люси, ты спишь на этой кровати? - Катя похлопала по пледу, который своими жёлто-зелёными волнами делал комнату ярче и теплее. Люси утвердительно кивнула, тогда гостья продолжила, показывая рукой на соседнюю постель: - А это тогда чья кровать?
- Брата моего.
- Ааа, - протянула девушка, - так ты сама в комнате? А когда он вернётся? Как вы будете спать в одной комнате?
- Не знаю, - ответила Люси, догадываясь, что первый вопрос ответа не требует.
Атмосфера была напряжённой - девушки чувствовали себя неуютно. Люси не хотела общаться, поэтому пауза затянулась. Она не хотела ничего рассказывать, что-либо обсуждать, а Катя, судя по всему, тоже не совсем понимала суть своего прихода. Люси спросила:
- Кать, тебя мама позвала?
- А? - Катя оторвалась от разглядывания книжной полки и было заметно, что вопрос её смутил. - Я.. Это не... Люси, - она, наконец, нашла правильный ответ, - просто твоя мама сказала, что тебе нужно помочь... то есть... ну, или поддержать...
- Ну да, - Люси напомнила себе робота Вертера из "Гостьи из будущего", который разговаривал также монотонно. Ей даже захотелось засмеяться также, как он, но она сдержалась, понимая, что это было бы уже слишком.
- Люси, я не знаю, что случилось, но я знаю, что ты совсем не выходишь на улицу. Можешь приходить ко мне, если хочешь - я тебе игру включу. Или погуляем вместе...
- Кать, - Люси посмотрела ей прямо в глаза и коротко пресекла дальнейшие разговоры, - я не хочу.
- Ты что-то писала. - приподняв правую руку в сторону стола, заметила смутившаяся ещё больше гостья. Она покраснела и чувствовала себя явно неуютно. - Если ты занята, то я пойду.
Катя встала и направилась к двери. Люси не останавливала её. Она знала, что не права, так выгоняя гостью, но не могла больше продолжать разговор, ведущий к истокам её самозаточения. Она не хотела обижать девушку, потому что считала её действительно хорошей подругой, но не для себя. У них было слишком много разногласий, разговоры никогда не были оживлёнными и интересными, а сегодня искать тему для разговора она точно не собиралась. К тому же, когда речь зашла о том, почему она сидит дома, ком в горле снова начал расти с огромной скоростью.
- Пока, Люси, - закрывая за собой дверь, произнесла Катя так грустно, что Люси уже стало жалко не себя, а её.
- Пока.