Проклятый извращенец, даже боюсь подумать о его мотивах! Что он сделал, а главное, как? Хотя у них тут цивилизация настолько более развита, что медицина, а может быть, элементарные, но действенные наркотики способны растормошить даже «фригидную суку», как меня называли те немногочисленные мужчины, с кем мне посчастливилось встречаться. Да и причины, по которым он польстился на землянку, не понятны, только то, что его касание является катализатором.
Разумеется, этот мужчина меня волнует, к чему спорить с очевидным: ещё с нашей первой встречи, когда на его голове был шлем орла, он странным образом тянул к себе, завораживал. Пугал — это бесспорно, но я интуитивно верила ему. Верила тогда, когда моя жизнь напрямую зависела от него, и, как дура, продолжаю верить сейчас. И да, никуда я не уйду, потребую эту проклятую карту и докажу Зинаре, что я достойна постоянного места в её штате сотрудников и хорошего жалования.
За своими мыслями не заметила, как моя тарелка опустела.
— Цим, а чай у вас есть? — спросила я мегамозг, отвечавший за всё подряд. В местном устройстве я пока не разобралась, и даже элементарный завтрак не обошёлся без её помощи. Но Цим совсем не была против принять от меня заказ и даже как заправский официант предложила десерт.
Очевидно, обслуги в Доме было страшное количество, но они так ловко прятались по своим норам, что за всё время, что я тут хожу-брожу, почти никого не видела. В основном военные в чёрной форме.
— Какой чай принести? — поинтересовалась Цим в ответ.
— Какой-нибудь фруктовый, ароматный, — улыбнулась я.
Спустя несколько минут я стала счастливой обладательницей кружки горячего чая и была почти счастлива… пока не почувствовала до боли знакомый аромат. Все лишние мысли из головы тут же выдуло, уступив место моему бреду. А это, представьте себе, был самый настоящий бред!
Сладкий терпкий запах чего-то вкусного, который снился мне с завидной регулярностью. Скажете, не бывает? О, мои безумные сны что только мне не выдавали! Как будто родные чувства счастья и безграничной любви, ощущение полёта и падения, и да, вкус и аромат, незнакомые мне, но искомые в реальной жизни. Я называла свои сны другой жизнью. И пусть в них не было ничего конкретного, и я даже ничего не видела толком, но ведь не обязательно иметь зрение, чтобы жить. Любить.
Я его любила. Моего незнакомца, часто составлявшего мне компанию ночью. Не видела и даже не слышала… нет, он говорил, но почему-то слова до меня не доходили, а лишь их смысл, как и глаза отказывались показать мне того, кому я отдала свою душу. Мы были одним целым, но мы не были вместе. Он часто приходил ко мне, обнимал… так нежно, трепетно. И я чувствовала его боль, как и он чувствовал мою тоску. Часто он учил меня летать, мы хохотали… потому что было ужасно забавно то, что он боялся высоты. Но в основном мы просто были рядом, и его любовь была такой нежной, чувственной. Я чувствовала себя его богиней.
А порой он приносил мне печенье… Это было так мило. Я знала, что это его любимое лакомство, которое всегда доставалось мне всё целиком, до крошки. Оно было сказочно вкусным, и оно пахло… как сейчас. Тот же самый аромат, что я почувствовала только что.
Не чай, что я держала в руках, а…
— Что это, Цим? — дрогнувшим голосом спросила я, смотря на одинокое печенье, лежавшее на тарелочке на столе передо мной. Галлюцинация. Точно, иначе и быть не может!
— Печенье, — ответил голос как будто недоумённо. — Многим очень нравится. Тебя смутило количество?
Я не ответила, а буравила взглядом печенюшку. Нет, меня не смутило то, что она была одна, а вот её нахождение в этой реальности было спорным.
— Это ланийская выпечка. Довольно дорогое лакомство, тем более печенье. В его состав входят редкие орехи, выращиваемые только в Лании. Советую поскорее съесть её, неподалёку ходит Цро. Увидит и заберёт себе, не спросив, кому предназначалось лакомство.
— Цро — это друг Яра. Кажется, он о нём говорил, — пробубнила, беря в руки точную копию моего сна.
— У Яра нет друзей.
Я кивнула. Об этом мне тоже говорили.
Положила в рот её край и надкусила.
М-м-м, какое блаженство!
Назовёте меня ненормальной и будете правы. Я с каким-то нездоровым наслаждением съела ровно половину, а остальное унесла в свою комнату, приказав Цим никого в неё не пускать. За моим сокровищем вернусь вечером и перед сном обязательно съем его. Может быть, тогда он придёт ко мне…
— Цим, а где Риш? — спросила я, бесцельно идя по коридору.
— Риш сейчас на верхнем ярусе в открытом зале.