— И среди них — знания из области астрономии?
Кажется, вопрос задал все тот же журналист.
— Вот именно. И нет ничего удивительного, что на бугском шаре мы неожиданно обнаруживаем лунные цирки и кратеры...
— Но бугский шар значительно более позднего происхождения! Ему не более двух тысяч лет.
Каракозов провел ладонью по бороде.
— Это только подтверждает мою догадку. Находок, говорящих о наличии высоких знаний у древних, пока еще очень мало. Возможно, это связано с тем, что мы не знаем районов, где следовало бы искать следы древнейших цивилизаций... Я склонен думать, что Буг — как раз один из таких районов. Утраченные знания со временем приобрели магическое значение и стали предметами культа. Таков и бугский шар с нанесенным на него загадочным чертежом. Точного значения этого чертежа обитатели Буга могли и не знать...
— Тогда еще один вопрос: как мог попасть бугский шар, который, как вы утверждаете, стал предметом культа, в сокровищницу древних майя?..
— Вполне земным путем, — улыбнулся Каракозов. — И в этом нет ничего противоестественного. В штате Тенесси, например, найдена римская монета второго века нашей эры, а на побережье Венесуэлы обнаружен целый клад древнеримских монет. Можно было бы привести и еще целый ряд фактов, но я думаю, вполне достаточно сказанного...
Журналисты усердно записывали.
— А вы не поделитесь с нами вашими соображениями по поводу разногласий между вами и профессором Юговым?
— С удовольствием, — сказал он. — Югов утверждает, что бугский шар — послание инопланетных пришельцев, которые оставили где-то в районе моря Дождей научную информацию...
— По мнению Югова, она должна представлять большой интерес?
— Лучше спросить об этом самого профессора, — сказал Каракозов.
— А все-таки?
— Югов склонен думать, что это, например, секрет принципиально нового вида энергии.
Каракозов развел руками.
— Как видите, ничего реального в его утверждении нет. Скорее оно смахивает на завязку научно-фантастического романа...
Журналисты вежливо улыбнулись.
На следующее утро после выступления Каракозова телеграфные аппараты Ньюфаундленда приняли коротенькую депешу, адресованную мистеру Деламберу. Она шла из Москвы и была подписана коротко: «Гарри».
Необходимость решительных действий
Они ехали не очень долго. Крамер сам сидел за рулем.
Все это была выдумка Хэмпи. Незачем вмешивать остальных. Но Хэмпи не хотел большого скандала. Магнаты нефти и стали должны были негласно собраться у небезызвестного мистера Деламбера, некоронованного короля американских расистов. Если Хаузену сунуть хороший куш, он согласится. Но нужно действовать осторожно.
Все было обставлено вполне благопристойно. Деламбер давал обед. У подъезда, в узкой улочке, ограниченной с двух сторон высокими домами и похожей на глубокую горную трещину, стояли в ряд автомашины разных марок и степени подержанности. Слуга мистера Деламбера, мрачный субъект с длинными ручищами и шрамом от уха до подбородка, встречал прибывающих и направлял их к гардеробу, где вертлявый молодой человек с тоненькими усиками услужливо сгибался в глубоком поклоне.
Мрачный субъект при входе возбуждал всеобщее любопытство, ибо, как об этом уже поговаривали в городе, человек этот занимал довольно ответственный пост при Гитлере и начинал свою карьеру еще в Мюнхене вместе со своим обожаемым фюрером. Впоследствии он был начальником одного из крупнейших концентрационных лагерей не то где-то в Польше, не то в Баварии.
Как он попал в США, в дом Деламбера, не знал никто. Во всяком случае, сам Деламбер старательно избегал разговоров на эту щекотливую тему или же отделывался обычной шуткой о том, что человек он не банальный и всю жизнь пополняет коллекцию оригиналов...
Не менее интересен был и тот, второй, вертлявый человек, обслуживавший посетителей в гардеробной. Родился он в Аргентине, служил мальчиком на побегушках, работал репортером в одной захудалой провинциальной газете, затем разбогател на изумрудных приисках (поговаривали, что он прикончил своего приятеля). Вернувшись в Аргентину, он купил небольшое судно и занялся контрабандой. Его накрыли, судно конфисковали. Тогда он подался в банду Гэбла — этого матерого гангстера отлично знал Чикаго. Гэбл очень скоро выделил молодого аргентинца среди своих туповатых единомышленников. Кончилось тем, что Гэбл погиб при таинственных обстоятельствах, но счет в банке оказался предварительно переписанным на имя предприимчивого аргентинца. Он снова стал обладателем кругленькой суммы, купил виллу на берегу Атлантического океана. Но в одно прекрасное утро его увидели на улицах Нью-Йорка, раздетого, в старенькой потрепанной шляпе и кургузом пиджачишке...