— Между прочим, это очаровательное создание расшифровало легенду об огненных струнах, — холодно заметил Серебров.
У Сноу были ужасные манеры. Он расхохотался и сказал, что мистер Серебров напрасно обижается — все это только милая шутка.
В институтской столовой их ждал уже легкий завтрак. Югов, вопреки обычаю, позволил себе выпить рюмку сухого вина.
— За здоровье гостей!..
Хаузен в свою очередь предложил тост за здоровье гостеприимных хозяев.
Застучали ножи и вилки, разговоры как-то само собой зашли об археологии.
Ляля предложила сидевшему рядом с ней Сноу осмотреть институт.
— А это не возбраняется?! — удивился американец.
— Почему же?!
Сноу пояснил:
— Так говорят у нас, на Западе.
Ляля рассмеялась:
— Увы, в нашем институте нет ни баллистических ракет, ни термоядерного оружия.
— В таком случае, я в вашем распоряжении.
Они начали с лаборатории и кончили центральным рукописным залом библиотеки.
— Следует отдать должное организаторским способностям вашего шефа, — заметил Сноу, восхищенно следя за работой электронных машин.
— Хотя сам шеф часто с сожалением вспоминает свой прежний, тесный кабинет, — сказал Серебров.
— Ну, это причуды старости. Вы думаете, у моего мэтра нет причуд? Сколько угодно!.. Возьмите хотя бы неожиданный переезд в Германию...
— Да, действительно, — подхватил Серебров. — Кстати, вы были вместе с Хаузеном на раскопках в Сьерра-Мадре?
— Нет, хотя мне очень хотелось...
— Что же вам помешало?
— Семейные обстоятельства — так принято выражаться в подобных случаях.
...По широкой лестнице, выложенной пластмассовыми белыми плитами, они поднялись на крышу института.
Над Москвой разгорался жаркий июньский полдень. А здесь было прохладно. Под разноцветными тентами стояли шезлонги. Посередине из круглого облицованного красным мрамором бассейна бил фонтан.
— Неплохо придумано, — сказал Сноу.
Ляля стояла у самого края крыши, держась рукой за дюралюминиевые перильца.
— Вам нравится Москва? — спросила она, поворачиваясь к стоящему рядом с ней американцу.
— О, Москва, — проговорил Сноу. — Это великолепно. Прекрасный, современный город.
Он резким движением снял очки, и Лялю поразили его глаза. Сноу улыбался, а глаза смотрели пристально. Казалось, они принадлежали другому человеку.
Кто он?
— И ты уверена в том, что это Сноу?
— Да.
— Ты видела все сама?
— Ну да!..
— Это невероятно.
— И тем не менее это правда.
— Сноу в Москве...
— А Каракозов? Зачем ему Каракозов?
Ляля растерянно теребила рукав своей блузки.
— Только может быть... Понимаешь... — неуверенно пробормотала она. — И этот тип снова был у Каракозова...
— С плоской спиной?
— Да.
— Ах, черт!
Серебров ударил кулаком в ладонь:
— Не нравятся мне эти ночные визиты... Но Сноу...
— Я не ошиблась, Коля. Честное слово, не ошиблась, — видя его колебания, горячо сказала Ляля.
— Как это было?.. Когда?..
— Вчера... Я возвращалась в Археологический городок...
Лесом — напрямик — от дачи Югова до Археологического городка каких-нибудь три километра. Ляля постояла на остановке, но автобуса все не было. И она решила возвращаться пешком.
Сначала нужно было пересечь кладбище, а потом пройти под железнодорожным мостом. Когда она спустилась к мосту, сумерки сгустились.
За мостом начинался густой березняк. Тропинка шла с бугра на бугор, петляла по ложбинкам да малинникам. А когда начался сосновый лес, стало еще темнее — и Ляля струсила. Просто так, без всяких причин. Струсила и присела под куст. Лес вокруг шумит, чудятся какие-то голоса, чей-то осторожный шепот. И холодно стало на душе, так холодно, как перед большой бедой. С чего бы это?!.
Она знала, она была уверена, что сейчас, непременно сейчас должно что-то случиться.
И — увидела человека. Он шел легко — широким, размашистым шагом. На нем было все темное, и лицо его расплывалось в ночи неясным белым пятном.
Она узнала его. Сноу. Джон Сноу, ассистент доктора Хаузена, гость профессора Югова.
И оттого, что это был Сноу, а не просто какой-нибудь подгулявший дачник, оттого, что крался он по тропе ночью, таясь от людей, ей стало не по себе.
А Сноу прошел совсем рядом и снова скрылся в кустах...
— Почему ты не окликнула его?
— Не знаю. У него было странное лицо. Человек с таким лицом способен на все.
— И ты пошла за ним?