— Сама не знаю, как. Словно все произошло помимо моей воли.
— Это было опасно.
— Конечно. Он мог заметить меня.
— А что было потом?
— Потом я снова увидела его — возле маленького озерца, что рядом с дачей Викентия Александровича. Он остановился у самой воды, присел и достал из пиджака какие-то металлические трубки... На даче Викентия Александровича было темно, а у Каракозова горел свет...
— И он пошел к даче Каракозова?
— Да. Он спрятался в канаве и стал ждать. Это длилось очень долго. Потом мне показалось, будто тихонько стукнула калитка. Вскоре после этого на даче потух свет... Сноу встал и осторожно подошел к забору. Нет, не подошел, — он подкрался и словно растворился среди деревьев и кустов. Его не было, была его тень. И тень была страшнее самого Сноу... Он остановился у забора, а я легла на его место. Отсюда действительно все хорошо было видно...
— Он кого-то ждал?
— Наверное. На даче снова зажегся свет. И тогда я увидела того... с плоской спиной... Он остановился у окна, и в руках у Сноу что-то щелкнуло...
— Он стрелял?
— Нет. Это был не выстрел. Просто в руке его что-то щелкнуло, и он словно сам испугался этого. Он вынырнул из тени забора и побежал по дороге...
Серебров взволнованно прошелся по лаборатории. Ляля сидела с бледным и расстроенным лицом.
— Давай, разберемся во всем спокойно, — сказал, наконец, Серебров.
— Ты настаиваешь на своем?
— Но ведь и ты могла ошибиться.
— Пусть даже так. Пусть не Сноу, хотя я точно знаю, что Сноу... Но во все остальное ты веришь?..
Серебров сжал ладони, сосредоточенно посмотрел себе под ноги.
— Нужно действовать.
— Как?
— Следить за Сноу.
— Только и всего? — усмехнулась Ляля. — Может быть, установим заодно слежку и за доктором Хаузеном?..
Ляля устало сняла с себя халат.
— Ужасно хочется спать...
— Тебе нужно отдохнуть.
— А тебе?
— У меня уйма работы. Эти схемы необходимо подготовить к утру. Машину не подстегнешь.
Он пощелкал ногтем по зеленоватой светящейся шкале.
Ляля усмехнулась:
— Ну, будь здоров. Желаю тебе счастья с электронной машиной.
— Не говори глупостей.
— Спокойной ночи.
— Тебя проводить?..
— Не нужно...
В метро было людно. Ляля спустилась на кольцевую. Из тоннеля тянуло приятным холодком. Эскалатор выбрасывал на перрон все новые и новые толпы народа. Ребята с гитарой возвращались с пикника — белозубые, веселые, загорелые.
Ляля подумала, как хорошо было бы и им отправиться сегодня куда-нибудь за город, хотя бы в тот же Археологический городок или по Ярославской железной дороге. Забыть про экспедицию, про бугские шары, про электронно-счетные машины, про все на свете. И купаться, и лежать на песке, и загорать, и самое главное — ни о чем не думать.
Но не думать было труднее всего, и мысли ее невольно возвращались все к тому же — к той страшной ночи у дачи Каракозова...
К перрону подошел поезд — веселая воскресная толпа хлынула в светло-голубые вагоны. Дверцы мягко захлопнулись, Ляля качнулась и упала бы, если бы ее не поддержал под руку молодой белокурый парень с веселым улыбчивым ртом и крепкой шеей, на которой, наверное, не сходились воротники ни одной рубашки.
— Не упадите, — сказал он баском и внимательно оглядел свою соседку.
За окнами мелькали смутно освещенные стены тоннеля.
Входили и выходили люди; вагон то пустел, то наполнялся снова, а парень все так же стоял рядом с Лялей и читал газеты. Газет у него была большая пачка — на немецком, английском и французском языках. Он вынимал их из правого кармана пиджака и, просмотрев, засовывал в левый.
Потом Ляля вышла, и парень вышел следом за ней. Они сели в один троллейбус, и, оказавшись с ней рядом на одном сиденье, он улыбнулся, как старый знакомый.
Было в этом пареньке что-то открытое и подкупающее, и Ляля не могла на него обидеться.
Каково же было ее удивление, когда они снова сошли на одной остановке, и он, обогнав ее, направился к Дому специалистов, в котором жила Ляля.
Он ждал ее на освещенной лестнице.
— Я вас узнал, — весело сказал он.
— Меня?! — переспросила Ляля.
— Ну да.
— Интересно, — сказала Ляля.
— Не смущайтесь. Вы меня действительно до сих пор не встречали. Я астрофизик. И еду с вашей экспедицией... Федор Коротовский.
Парень улыбнулся и, прыгая через ступеньку, побежал вверх по лестнице.
Ляля удивленно посмотрела ему вслед.