Заговорив с хозяином, Буркгардт узнал: уже недели две, как по всему побережью Красного моря свирепствует чума. Эпидемия началась в Суэце, оттуда перекинулась в Джидду, а теперь распространяется по Египту и в глубь Аравийского полуострова. По пятьдесят человек в день умирает, ночью не успевают хоронить.
"Приятные новости, нечего сказать", — с горечью усмехнулся Буркгардт и бросился в порт, решив за любые деньги купить себе место на судне. На улицах ему то и дело попадались лежащие на земле люди. Кто это? Нищие, больные, умирающие или трупы? Кое-где слышатся причитания и молитвы. А вот старик явно бьется в предсмертной агонии. Буркгардт шел как в тумане. Если ему казалось, что человеку еще можно помочь, он совал ему деньги. Самому ему хватит — лишь бы добраться до Каира.
В порту перед ним предстала страшная картина. Все суда переполнены больными. В основном это египетские солдаты, изможденные, жалкие, оборванные. Они плотными рядами лежат на палубах. Ложиться рядом с ними? Странное равнодушие вдруг охватило Буркгардта. Он вернулся в город совершенно обессиленный. Его бил озноб. Что это — остатки прежней болезни или чума? Хорошо бы добраться до какого-нибудь селения. Но сил не было вовсе. Едва передвигая ноги, он добрел до барака, куда сваливали больных, и забился в дальний угол, ожидая смерти. Так он лежал восемнадцать дней. Верный раб не отходил от него. Но смерть не пришла: он выжил. Выжил, когда все вокруг умирали.
В порту за это время ничто не изменилось, разве что больных солдат стало меньше. Буркгардту удалось договориться с капитаном самбуки, которая везла в Каир зерно, что за удвоенную плату он со своим рабом получит отдельное место на корме. Деньги внес вперед. Однако в момент посадки он обнаружил свое место занятым. И кем? Самим капитаном, который удобно устроился там вместе со своим братом и лоцманом. В довершение всего ему сообщили, что уже шестеро умирают от чумы в трюме и что больные лежат тут же, на палубе. Что делать? Бежать снова на берег? Но неизвестно, когда в Египет отправится следующее судно. Да и чем лучше на берегу? Буркгардт вместе с рабом перетаскивает на борт поклажу и сооружает из нее нечто вроде крепостной стены. 15 мая самбука отплывает по направлению к египетскому порту Кусейр.
Ни один из переездов не казался Буркгардту столь мучительным. Самбука двигалась вперед очень медленно. Ночью капитан не рисковал плыть из-за рифов, а днем отсутствие навигационных приборов не позволяло точно рассчитать курс между портами, так что приходилось становиться на якорь, когда ночь застигала судно в открытом море. Чума постепенно опустошала самбуку, почти ежедневно в море бросали трупы. Буркгардта снова начали одолевать приступы лихорадки, и он по-прежнему не мог понять, что это — возвращение старой болезни или начало чумы. Раб в каждом порту покупал барашка, здесь же, на палубе, меж тюков, варил его, поил больного хозяина бульоном, а мясо отдавал капи тану и матросам. За это они обеспечивали их всю дорогу драгоценной пресной водой.
Судно все время шло вдоль восточного берега Красного моря, и Буркгардт предпочел высадиться в Шарме, на южной оконечности Синайского полуострова. Оттуда к Каиру даже ближе, чем от Кусейра.
На берегу Буркгардт сразу же почувствовал себя лучше. Вскоре удалось присоединиться к каравану, шедшему через Суэц в Каир. Наш путешественник нанял верблюдов, и вот уже опять у него под ногами песок, а над головой чистое небо. Вместо стонов и предсмертного бреда чумных больных он слышит полюбившееся ему верблюжье чавканье да ласковое понукание проводников. К Буркгардту возвращались силы и хорошее настроение.
Лишь одно происшествие омрачило радость. Как-то раз к Буркгардту, ехавшему во главе каравана, приблизился турецкий солдат. Он схватил его верблюда за уздечку и крикнул.
— Эй ты, слезай! У меня что-то с верблюдом случилось, давай меняться!
— Зачем? — весело крикнул ему Буркгардт.
— Затем, что я своего саблей побил, а он все равно не идет. Бери его себе, а мне отдай своего.
— Саблей верблюда? — изумленно спросил Буркгардт. — В таком случае ты сам заслуживаешь порки.
Солдат выхватил пистолет и выстрелил в Буркгардта, но, к счастью, промахнулся. Буркгардт мгновенно разрядил в турка свой пистолет, постаравшись, однако, не попасть в него, и тут же прыгнул солдату на шею, придавил его коленом и отнял оружие.