В Каире у Буркгардта состоялась еще одна встреча с Мухаммедом Али. Здесь он позволил себе быть откровенным.
— Скажите, великий паша, — обратился он к египетскому властелину, — ведь тогда в Эт-Таифе вы думали, что я английский шпион. Не так ли?
Если вопрос был прям, то ответ звучал уклончиво и туманно:
— Аллах не внушил мне ясной мысли об этом. Но мое искреннее расположение к английскому народу не позволило бы мне лишить вас гостеприимства, на которое в нашей стране имеет право каждый чужестранец.
Незадолго до этого европейский путешественник Доминго Бадиа, проехавший по этим местам под именем Али-бея, весьма находчиво провел Мухаммеда Али, да еще поведал об этом всему миру в своей книге. Наверное, хитрый паша не хочет еще раз оказаться одураченным и поэтому предпочитает недоговоренность. Если шейх Ибрагим действительно окажется английским шпионом, то пусть в Европе думают, что Мухаммед Али прозорливо догадывался об этом, но был снисходителен. Уж лучше в глазах света выглядеть плохим мусульманином, чем дураком.
Из газет Буркгардт вычитал также, что в Англии снаряжаются две экспедиции в Центральную Африку, но не с севера, а с атлантического побережья Черного континента. Его обрадовала мысль о том, что он двинется на юг навстречу англичанам. Каир опостылел ему, К тому же сюда понаехало множество бонапартистов, бежавших из Франции после реставрации. А каравана все не было и не было. "Еще, чего доброго, в Англии подумают, что я струсил!" — эта мысль приводила его в отчаяние, и он утешал себя лишь тем, что не теряет здесь времени даром, заканчивая книги и занимаясь поисками старинных арабских рукописей, количество которых в его коллекции уже достигло трехсот пятидесяти. Все свои находки Буркгардт снабжал переводом на английский язык, лелея надежду по возвращении на родину перевести их на немецкий. "Если бы я находился в Сирии или в Аравии, — писал он домой, — ожидание каравана не давалось бы мне столь мучительно, ибо там у меня были бы друзья или, во всяком случае, интересные люди. Здесь же у меня нет ни тех, ни других, и, если бы все мое время не занимали арабские рукописи, едва ли бы я мог еще держаться так спокойно".
Но аравийские друзья тоже помнили о нем, и однажды у его домика остановился верблюд, нагруженный подарками. И какими подарками! Бедуины прислали ему шкуру убитого ими тигра и несколько мешков с такими сладкими грушами, которых в Каире и не бывает. Радость Буркгардта от этого нового доказательства верности и доброты бедуинов была огромна.
Чтобы быстрее скоротать время до отправления каравана, Буркгардт едет в Александрию. Там живет любезный его сердцу полковник Миссет, которым он не перестает восхищаться. Полковник не просто благороднейший человек, образованный и чуткий, но и замечательный дипломат — ведь он способен оказывать влияние даже на самого Мухаммеда Али. К тому же в Александрию прибыл новый генеральный консул Великобритании Генри Салт. Буркгардт познакомился с ним раньше, когда тот приезжал в Каир из Эфиопии, где служил в посольстве. Теперь их связала настоящая дружба.