Они шли тем путем, которым, по преданию, пророк Моисей вел древних евреев в землю обетованную, спасая их от преследования египетских фараонов. Пройдя равнину Джирдан, миновав скалу Хаджар, они очутились в цветущей долине. «Быть может, это и есть библейский Елим, тот самый, где стояли семьдесят финиковых пальм и было двенадцать источников кристально чистой воды? — думал Нибур. — Быть может, именно здесь располагались станом дети Израилевы перед восхождением на вершины Синая».
А потом снова ни одного колодца, ни капли воды. Одни лишь камни заполняли высохшие русла. Вокруг, подпирая небо, высились отроги мрачного скалистого массива.
Древние народы всегда поселяли своих фантастических богов на горах. Разве в древнегреческой мифологии боги не жили на Олимпе? Гора Синай, видимо, вулканического происхождения, а богам ведь и полагалось обитать на огнедышащих горах: извержения пламени с пеплом как нельзя лучше выражают могущество высших существ. Вот и Моисей, как сказано в Библии, разговаривал с Яхве, когда «гора Синай вся дымилась оттого, что Господь сошел на нее в огне, и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась».
Застыли каменные громады фантастических очертаний. Горные породы отсвечивали всеми цветами радуги. «Горные вершины вместе со звездами указывают вам прямые пути», — повторял Нибур себе в назидание строки Корана. Но прямых путей не было, дорога петляла меж скал, кружила в долинах, поднималась в горы. Потихоньку Нибур пользовался компасом, делал записи.
К 10 сентября прошли 18 немецких миль[4] и расположились на длительный отдых в долине Гарандаль, примкнув к лагерю одного из местных шейхов. К этому времени Нибур уже внимательно присмотрелся к своим спутникам-арабам. Одеты они были в свободные рубахи, сверху — накидки, перехваченные широким поясом, на головах — тюрбаны или платки, на ногах — чулки и сандалии. Между европейцем и арабами завязалось общение. Большинство арабов были убеждены, что Нибур — просто сумасшедший, сумасшедшие же в мусульманском мире пользуются обычно трогательной любовью, покровительством, а после смерти даже приравниваются к святым. И лишь некоторые вели с ним серьезный, откровенный разговор.
— Странные вы люди, франки[5], Аллах вам судья! — говорили они. — На щеках вы волосы уничтожаете, а повсюду в других местах оставляете, пищу едите железом, пишете от левой руки к правой, а женщины у вас, говорят, покрывал не носят и каждому позволяют глядеть себе в лицо.
Когда Нибур впервые встретил в долине арабскую женщину, он вежливо ей поклонился. К его удивлению, она, не ответив, убежала с быстротой газелп. Оказавшийся свидетелем этой сцены араб с укором заметил, что, согласно мусульманскому обычаю, с арабскими женщинами не смеет разговаривать ни один чужой мужчина. Вместе с тем как-то раз жены одного из шейхов сами пригласили Нибура в свой шатер. Они подарили ему курицу и четыре яйца, затем позвали своих подруг и начали расспрашивать Нибура о европейской жизни. Женщины радостно оживились, когда услышали, что у христианина может быть только одна жена. Но мусульманки тоже оказались довольны своей жизнью: одна жена присматривала за огородом, другая — за садом, третья — за детьми. Не уставал никто.
Привал затягивался — вот уже пять дней все прохлаждались, резали коз, ели, между тем как Нибур и Хавен, расположившиеся в какой-то пещере, сгорали от нетерпения. Наконец, не выдержав, они вместе со своими телохранителями и еще несколькими арабами, вооруженные так, словно сами готовились совершать разбойничьи набеги, отправились на Джебель-эль-Мукаттаб.
Подъем был очень крут, поэтому пришлось спешиться, оставить верблюдов у подножия и полтора часа карабкаться вверх по каменистым глыбам. Зато, поднявшись, они были вознаграждены: вершина горы представляла собою кладбище, сплошь усеянное плитами и камнями 5–7 футов в длину, с непонятными иероглифами. Кое-где высились стены разрушенных зданий столь же непонятного назначения. Сразу же возникло множество вопросов. У египтян обелиски из гранита, эти — из песчаника. На египетских изображениях чаще других фигурируют быки, на этих илитах — козы. И какая связь между ними? Если это кладбище, то, по-видимому, неподалеку находился город. Но где же? От него не осталось даже руин.
«А не покоятся ли в этой земле останки детей Израилевых? Ведь мы идем по их легендарному маршруту, — думал Нибур. — Или это — кладбище совсем других времен и связано с древними финикийскими поселениями?»
Нибур и Хавеи принялись зарисовывать иероглифы. Но сопровождавшие их арабы, только что вместе с ними радовавшиеся находке, подняли крик и запретили что-либо переписывать с этих камней. На это якобы требуется разрешение местного шейха. Послали одного из телохранителей вниз за шейхом. Тот явился и разрешил… только смотреть.